Казавшаяся пусть и необходимой, но малоперспективной прогулка по “исторической” части базара на деле оказалась весьма познавательной и полезной. Весьма. Никакого прорыва, конечно же, не случилось, но и факт присутствия инквизиции на Идар-Оберштайне аж в тридцать шестом тысячелетии, и потенциальная зацепка за “авторитетного” религиозного афгула выходили за рамки ожиданий от рутинного похода за покупками. Настоящей же находкой были статуи каких-то крылатых гадин, вылепленные или вырезанные с таким умением и вниманием к деталям, что складывалось впечатление, будто неизвестный автор творил их с натуры. Не то, чтобы Рене всерьез считал, что какое-то порождение имматериума реально позировало древнему бородачу, но даже само наличие не абстрактных, как на большинстве миров, а анатомически-верных изображений тварей могло считаться неплохим уловом. Кроме того, охотник очень сомневался, что церковь одобряет хранение и продажу подобных “предметов искусства”, а это, в свою очередь, означало, продвижение по криминальной составляющей расследования.
– Вот-вот, вот они, – негромко, но так, чтобы хозяин лавки уловил в его голосе нотки заинтересованности, произнес “Тринадцатый”, глядя на крылатых страшилищ с легкой довольной полуулыбкой. – Именно про такие вещи я и говорил. Это демоны или стражи? Или и то, и то? Боюсь, что я недостаточно знаком с местной мифологией. Могу я узнать имя скульптора, а также регион происхождения и эпоху, которой они датируются? Хотя бы примерно.
В итоге, после обмена любезностями и намеками на возможное сотрудничество с одним старым афгулом, охотник прибыл на встречу с другим, уже будучи вполне довольным собой, сытым и готовым травить байки хоть до скончания веков. Ну, или, хотя бы часов до пяти-шести. Сам же Ишмик предпочитал, как и днем раньше, слушать, и свое слово сказал только под самый конец рассказа, когда Рене уже почти что начал собираться в обратный путь. Слово, как и ожидалось, не хозяина курильни, а делового человека, открытого новым возможностям и предложениям. Забавный старикан. И не глупый. Жаль, только, что они не настоящие контрабандисты.
– Благодарю за приглашение, уважаемый, – ответил Рене таким же деловым тоном, позволив себе только мимолетную “случайную” улыбку, которую и сам не отличил бы от настоящей. – Я передам его своим коллегам, и, если не случится ничего непредвиденного, мы посетим ваше прекрасное заведение завтра.
– Если же небо таки рухнет на землю, – добавил он уже менее серьезно. – Мы посетим вас послезавтра.
Обратно в поместье “Тринадцатый” ехал с непривычной для его нынешней маски задумчивой миной, которую, правда, можно было легко списать на усталость и последствия вчерашних похождений. Что, впрочем, было не так уж далеко от истины. Он, в конце концов, уже давно не мальчик. Все, вроде бы, шло как надо, но в какую сторону крутить афгульский криминалитет после установления первичных контактов он в данный момент понимал довольно слабо. А вернее, если уж быть честным, не понимал вовсе, и это его раздражало. Не торговать же на самом деле запрещенной керамикой. Уж слишком мало было у них информации, и слишком расплывчата была картина активности этого “голоса” или “голосов”. По крайней мере для семерых человек без поддержки “банки с яйцеголовыми”. Надо бы все обмозговать и обсудить с остальными. Даже со стремным Рамиресом. И поскорее, да.