Аррик всё ещё чувствовал себя неудобно, журя про себя отца Себастьяна, который не предупредил его о высоком положении своего друга.
- Знаете, брат Доминик, я на планетах бываю крайне редко, поэтому с удовольствием бы попробовал местный напиток. Только если он не расслабляющий или успокаивающий - служба и долг могут позвать в любую минуту. И к моему великому сожалению, я не знаю, что такое "Дурсиния". Это ваша мастерская иконописцев? У нас, на флоте, с иконами, фресками и витражами дела обстоят просто: когда корабль впервые покидает верфь, он укомплектован всем необходимым набором предметов искусства, прославляющих Бога-Императора нашего, его святых и деяний их, и прочих символов Веры, которые смогли достать, изготовить и сотворить местные представительства Экклехиархии и прочие Адептус. Но большая часть этой красоты и великолепия, после десятка пустотных боёв зачастую требует ремонта, восстановления или же полной замены. В условиях долгих походов не всегда предоставляется шанс зайти в систему подобную вашей - с крупным церковным миром, где подобные действия не вызовут затруднений. В пустоте же мы сами, своими силами и силами одарённых матросов и адептов занимаемся реставрацией. Что уж говорить, полученный результат далёк от совершенства оригиналов, - святой отец ещё раз бросил взгляд на икону, - но наши творения получаются очень тёплыми, человечными и душевными, поскольку каждый вкладывает в работу частичку себя, своей Веры, своего видения величия и могущества Бога-Императора, Его заботы о нас. На моём корабле...
Аррик печально улыбнулся, соединил кончики пальцев рук и поправил себя же:
- На моём бывшем корабле, в храмовой зале, есть великолепная фреска за авторством Бертрана Вальехо - "Сошествие Бога-Императора на Марс". Она была шедевром с момента своего создания, она им и осталась, не смотря на несколько наших реставраций. Знаете, меня всегда интересовал вопрос, как это Император принёс техно-жрецам предложения в дружбе, партнёрстве и обмене технологическими знаниями? Разве Терра и Марс не всегда шли рука об руку, борясь с последствиями Древней Ночи? Разве они не вместе, с самого зарождения Империума, несли свет знаний потерянным человеческим колониям? Когда я был юн, я с улыбкой читал древние мифы, в которых говорилось, что до того как Бог-Император, да святится имя Его, объединил терзаемую войнами и раздорами Терру, жречество Марса и их войска совершали нападения на Терру, пытаясь украсть, вывезти все возможные технологии из колыбели человечества к себе в кузницы. Когда же я вырос и получил доступ к большому количеству как духовной, так и исторической литературы, я наталкивался на косвенные подтверждения тех мифов... Особенно меня поразил официально принятый закон, имевший хождение на землях Нглии во времена, когда Терра и Марс объединились, когда Бог-Император и Генерал-фабрикатор Марса скрепили договоры о сотрудничестве своими печатями и подписями. Во времена, когда техножрецы уже стали союзниками, но ещё была свежа народная память об учиняемых скиитариями и боевыми автоматонами бойнях во имя крупиц технологических знаний. Так вот, этот закон совершенно законно разрешал застрелить любого встреченного на землях Нглии техножреца из лука в любой день, кроме воскресения, а если техножрец испортил воздух или землю своими техническими жидкостями и химикалиями - то застрелить его можно было и в воскресение, и используя не только лук, но и арбалет.
Отец Бореалис пригубил поданный напиток и продолжил:
- Понятно, что из такого примитивного оружия техножреца не убьёшь... Но сам факт противостояния, эдакой ребяческой борьбы между представителями столпов, на которых зиждется Империум, заставляет задуматься о многом. Даже сейчас, спустя многие лета, мы часто видим последствия тех далёких событий. И дело не в том, что Механикус почитают Бога-Императора как Омниссию, разительно далеко отходя от представлений Имперского Кредо. Мне кажется, дело в том, что мы, техножречество и немодифицированные люди, слишком долгое время были отличны друг от друга и с каждым годом пропасть этого отличия только разрастается. В войсках, вовлечённых в боевые действия, когда жизни всех зависят от усилий, умений и мастерства каждого отдельного человека и техножреца, это различие не бросается в глаза, там все действуют как один большой слаженный механизм. В мирное же время, эти различия являют себя свету. В моих ежедневных проповедях, в пустоте, призывы к терпимости и уважении друг к другу всегда встречают положительные отклики. Вчера же, я помогал отцу Себастьяну в проведении вечери и принятии исповедей у паствы... Там эти призывы были встречены угрюмым молчанием и хорошо скрываемой злобой. У вас на Идар-Оберштайне не любят представителей техножречества?