Стил Банну, Бенедикт Молитор, Игнацио `Старик` Рамирес, Аррик Бореалис, Хакста Беда, Рене XIII `Тринадцатый`Завтрак завершился в тишине и спокойствии. Кажется судьба, уже потрепавшая аколитов, решила дать им возможность хоть немного отдохнуть и расслабиться. Вот только перед чем? Не перед новыми ли испытаниями? Возможно.
Хотя день вчерашний и принес немало новой информации и потенциальных контактов этого явно было недостаточно даже для того, чтобы строить хоть сколько-нибудь обоснованные предположения. Скорее даже наоборот: с каждым новым открытием появлялись все новые и новые вопросы, расширяя круг загадок и сомнений. Пока что аколиты не знали, какую из множества нитей распутывать, и посему проверяли все: хоть что-то, да наведет их на след таинственного Голос.
Бенедикт МолиторБенедикт взял на себя самую ответственную задачу: встречу с таинственным агентом "Бирюза", который, возможно, мог оказать в расследовании необходимую помощь. Посему, вызвав такси, Молитор вместе с той частью группы, что отправлялась в столицу, отбыл по назначенному Рамиресом адресу: в кафе "У Фрэнка".
Утренняя дорога была полупустой, и ничто не мешало адепту спокойно размышлять и смотреть на проносящиеся за окном виды Аквилеи. Город казался спокойным, тихим и пасторальным: словно бы и не гремела где-то война, а в самом городе не шептал о чем-то таинственный Голос. Королева-осень мало-помалу вступала в свои права, раскрашивая золотым и багрянцем высокие кроны деревьев и усыпая пожелтевшую траву первыми опавшими листьями. Яркое солнце, еще не по-осеннему теплое, изливало с небес на землю свои ласковые живительные лучи, и все вокруг, казалось бы, словно светилось изнутри приглушенным мягким сиянием - нежным, ласковым и безмятежным.
Экипаж затормозил перед высокой стеклянной витриной, за которой виднелись уютные небольшие столики и мягкие глубокие кресла, в которых так приятно было утонуть с чашечкой рекафа, позабыв обо всем и любуясь на прекрасные виды за окном - из кафе открывался вид на широкую стрелку проспекта, по обе стороны от которого высились старые красивые домики, изукрашенные на первых этажах разноцветьем вывесок, а выше - изящными лепнинами и барельефами. Вдали проспект упирался в кольцо украшенной многоцветными клумбами площади, за которой возвышался, внушая невольное уважение своей строгостью и чопорностью, собор Воителя - еще одна из целей их поисков.
Распрощавшись с отправившимися далее коллегами, Молитор ступил под сень этого тихого уютного кафе. По утреннему выходному времени посетителей еще было, да и агент "Бирюза" должен был прибыть только к часу дня, а посему представившийся подошедшему владельцу Марком Асахиной Бенедикт приготовился к ожиданию, предупредив местных о том, что его могут искать для деловой встречи.
По воксу тихо крутили какую-то музыкальную волну, со стороны кухни доносился тихий перезвон посуды и разговор поворов и официантов, мерно шумела небольшая плитка, на которой прямо при посетителе в турке готовили крепкий пряный рекаф, за окном мелькали редкие машины и спешили по своим делам прохожие.
Иногда кто-то заходил в кафе, оставаясь там ненадолго, а затем, расплатившись, покидал его, уступая место следующему посетителю. Стрелки неумолимо приближались к тринадцати часам, а в "У Фрэнка", кроме самого Молитора да местных, была только парочка клерков в твидовых пиджаках, да девушка из цветочного салона напротив, отпросившаяся, видимо, у начальницы, и сейчас отдыхавшая от трудового дня, почитывая, как обратил внимание зоркий адепт, некую книжицу под названием "Благородный пират". Обложка, где этот самый пират сжимал в обьятиях полуобнаженную леди, не оставлял сомнений в содержимом книги. Мирно тикали часы, а в воксе звучал задорный голос певицы:
I wanna be loved by you, just you, and nobody else but you,
I wanna be loved by you aloone, poo poo pee doo.
I wanna be kissed by you, just you, and nobody else but you,
I wanna be kissed by you alone.
Часы уже пробили час, песня закончилась, а никого, хоть отдаленно похожего на агента Инквизиции, в кафе не было - все то же, все те же. Час ноль пять - без изменений. Все так же мерно и бесстрасно бежала стрелка на часах, пока наконец стеклянная дверь не распахнулась, впуская внутрь ароматы осени, а вместе с ними - и впорхнувшую в "Фрэнка" даму. Темно-синее пальто до колен, чулочки, цветастая шаль и солнцезащитные очки на лице - вошедшая выглядела несколько странно и нетипично, хотя, возможно, она или простыла и укутывалась потеплее, или принадлежала к народу афгулов: их женщины, как заметил Бенедикт, в основном ходили по городу, спрятав лицо.
Быстро процокав каблуками до барной стойки, женщина коротко переговорила о чем-то с барменом и, удовлетворенно кивнув, направилась прямо к столику Молитора. Не присаживаясь, она облокотилась рядом и поинтересовалась:
- Господин Марк Асахина? Вы, кажется, искали учителя танцев. Что же, я к вашим услугам. Но я предлагаю говорить не здесь, а в этом вашем Бирюзовом зале. Нас ждет машина - пойдемте.
Пока незнакомка говорила, Молитор пытался понять, где же он мог слышать ее голос, кажущийся таким подозрительно знакомым. Наконец, словно молнией пришло озарение - тембр ее голоса звучал один в один с той певицей, что недавно пела по воксу о любви.
Женщина поправила шаль - на руке ее звездочкой блеснуло колечко с бирюзой. Бросив взгляд за окно, адепт убедился, что машина ждет: рядом с кафе стоял черный экипаж, на водительском сиденье можно было увидеть крепкого мужчину под пятьдесят, задумчиво смолившего трубку-носогрейку. В бороде водителя уже пробивались первые серебристые пряди, взгляд был задумчивым и несколько отстраненным - словно бы он пребывал где-то не здесь.
Стил БаннуТяжелое приземистое здание Генерального штаба Лотарингского ополчения словно бы пропахло духом канцеляршины и бюрократизма, но никак не армии: одетые с иголочки часовые в оливковой форме, неподвижно замершие у входа, полный офицер в майорских погонах, любовно прижимающий к себе папку с документами и кого-то уговаривающий по воксу, стайка молодых девушек с сержантскими лычками на плечах, хохочущих в курилке над какой-то директивой по делопроизводству, стоящие на парковке явно недешевые авто...
Молодой лейтенант с щегольскими усиками на проходной долго изучал документы Стил, потом вникал в суть ее просьбы. Так и не приняв решения, он долго беседовал по воксу с каким-то "господин первым лейтенантом Хендерсоном", обсуждая возможность пропуска Банну в святая святых местных вояк. Звонок, видимо, не помог, и девушке пришлось ждать личного прибытия поименованного Хендерсона, изволившего спуститься на КПП только минут через тридцать.
Когда, наконец, перед Банну предстал начальник караула, она смогла оценить и набриолиненную прическу, и пошитую на заказ качественную форму, и тонкие, абсолютно неуставные белые кожанные перчатки офицера. На груди его, кстати, в отличие от лейтенанта на проходной, поблескивала серебром медаль, на которой Стил, приглядевшись, разобрала текст: "За безупречную службу".
И снова началось изучение бумаг и вопросы о целях и необходимости запрошенного. Было явно, что первый лейтенант, равно как и его подчиненный, не испытывают никакого желания впускать охранницу дома фон Нордек внутрь, но при этом не имеют никаких оснований для того, чтобы ей запретить этого. Решилось все неожидано: усатый лейтенантик поднял трубку стационарного вокса, поинтересовавшись у начальника:
- Сэр, может, нам вызвать представителей комиссариата? Пускай они проверят госпожу Стил!
Хенедерсон, скривившись как от зубной боли, отрицательно покачал головой, бросив на подчиненного негодующий взгляд:
- И без них разберемся. Обыскали гражданку?
Получив отрицательный ответ, он бросил: - Тогда приступайте и пропускайте, - и отбыл восвоясьи. Оставшийся в одиночестве лейтенант вздохнул и по воксу вызвал молодую девушку с сержантскими лычками. Та проводила Стил в отдельную комнатку, где провела тщательный обыск, в числе прочего заставив аколиту пройти сквозь какую-то кабинку, пока она сама смотрела на экран приставленного к ней когитатора.
Изъяв оружие и все могущие представлять опасность предметы неразговорчивая сержант скомандовала: - Одевайтесь, - и отвела Банну обратно.
Сжимая в руках выписанный лейтенантом разовый пропуск, девушка поднялась на третий этаж в поисках эказанного на проходной кабинета. Мимо сновали с бумагами армейские, один раз Стил даже пришлось отойти в сторону - когда в сопровождении свиты из десятка офицеров мимо нее проследовал сухощавый колонель с постной миной на лице, чеканящий свои шаги одновременно со звонкими ударами трости по мрамору пола.
Распахнув дверь в 301-й кабинет, оказавшийся в самом углу, Банну, к удивлению своему, оказалась в маленьком предбанничке, в котором стояли пара стульев да кадка с пожухшим фикусом. Из него вели две двери: "301а" и "301b", но какая из них была нужна ей - не понятно. Под номерами на каждой из дверей висели таблички: "Capt. Donowan W.T.H., D.S.O., BAR" и "Capt. Kelly P.N.H., M.C.". Оставалось только решить, куда зайти.
Аррик БореалисГромада собора подавляла, заставляя ощущать свою мелочность и никчемность перед величием Императора и церкви Его. Даже на много повидавшего Аррика она воздействовала своей застывшей в камне мощью - чего уж говорить о простых прихожанах. Тяжелые острые шпили, выдержанный в популярном в свое время стиле ранней готики, стремились указующими перстами в небо, с витражей на снующих внизу букашек обличающими взглядами смотрели святые, словно бы испытывающие силу веры приходящих под эти своды. Тяжелые, нарочито грубые статуи героев Империума и Ангелов Его, сжимающие в руках мраморные клинки и болтеры, словно бы готовились орушить на того, кто хоть на миг засомневается, всю мощь имперского гнева. Черепа покойных служителей провожали приходящих пустыми провалами глазниц, скалясь в недоброй усмешке, а застывшие на карнизах каменные горгульи, символизирующие грехи и пороки, будто бы готовились, распахнув крылья, спикировать вниз и разорвать того несчастного, кто хоть на мгновение опустит щит Веры.
Утренняя служба завершилась, и в огромной зале, освещенной неверным пламенем свечей, почти никого не осталось: лишь тенями скользили меж лавок послушники, наводящие порядок. Стоило отцу Борреалису пройти чуть дальше под сень собора, как словно из-под земли за ним выросли две массивные фигуры в белых одеяниях. Не приближаясь к вошедшему, они молча следовали за ним в пяти шагах до тех пор, пока к аколиту не подошел перебирающий четки священник в черной рясе, подпоясанной веривием, с которого свешивался маленький деревянный реликварий, украшенный резным изображением аквилы.
Замерев лицом к лицу с Арриком, он молча смотрел на гостя, дожидаясь, пока тот не заговорит первым. Когда отец Борреалис обьявил цель своего прихода, священник еще раз сиерил его взглядом и процедил сквозь зубы:
- Я тебя раньше не видел, брат. Следуй за мной.
Путь аколита и троицы его спутников пролегал почти через всю залу, свернув в сторону только неподалеку от золотого алтаря. Пройдя через темныеслужебные коридоры, освещенные лишь чадящими факелами, Борреалис миновал несколько келий и несколько лестниц ведших как наверх, так и вниз, пока его безымянный проводник не остановился у одной, ведущей куда-то под собор.
Спускаясь по гулким чугунным ступеням, извивающимся винтом, он привел гостя в маленькую темную молельню, изукрашенную, как успел увидеть в неровном свете одиногого факела Аррик, строками Имперского Кредо, начертанными на стенах от пола до потолка. В комнате его поджидал сухощавый костлявый священник с блеклыми глазами, горящими фанатичной и будто бы немного безумной верой. Голос его прозвенел, как колокол:
- Молись во имя ознаменования чистоты своих намерений, возноси слова свои к подножию Трона Его!
Спорить казалось бессмысленным и даже опасным - оставалось только прочесть святые строки. Удовлетворившись результатом, фанатик скрылся в незамеченную ранее маленькую дверцу, а молчаливый проводник повел его обратно. На сей раз путь лежал кудато вверх, почти к основанию шпилей. Поднимаясь все выше и выше, Аррик обратил внимание, сто с каждым этажом становится все больше комфорта - даже лестницы стали не такими узкими, а сквозь окна падало больше света. По стенам зазмеились толстые кабели, изчезавшие где-то в глубине этажей, а сами ощущения с подавленности сменились на светлое и чистое праведное блаженство.
Когда по подсчетам служащего Инквизиции священника они почти достигли вершины башни, проводник свернул на этаж, остановившись у ничем не примечательной двери. Распахнув ее, он смиренно произнес:
- Брат Доминик, к Вам гость. Он желает Вас видеть.
Провожатый и два молодчика начали спускаться вниз, а отец Борреалис увидел через проем распахнутой двери и залитый светом рабочий кабинет занимающего явно не последнее место в иерархии церковника, и самого хозяина покоев.
Игнацио `Старик` РамиресНа сей раз задачи, которые Молитор поставил Игнацио, были целиком и полностью основаны на его псайкерском даре. Ну или проклятии: это с какой стороны посмотреть. Как бы то ни было, это уже был некоторый прогресс: при всем своем недоверии Бенедикт поручал псайкеру работать в одиночку, и работать с применением психосил.
Подозрения начальства вызвали усталый ведущий менеджер, с которым они общались в Центральном Банке - господин Джеральд Фиц-Фоллард, а так же почему-то здание Торгово-промышленной палаты. Объяснять свой интерес начальник группы не стал, удовольствовавшись лишь тем, что наравне со всеми отдал Рамиресу приказы.
О столь заинтересовавшем Игнацио движении лоддитов никаких указаний свыше не поступало, так что аколиту следовало задуматься над тем, чем бы заняться после проверки - скорее всего, он управится быстрее, чем до ночи - это мягко говоря.
Вместе с Молитором, Стил и Бореалисом псайкер сел в подъехавшее такси, незамедлительно устремившееся по полупустой трассе в центр Аквилеи. Природу вокруг уже тронуло легкое касание осени, урожай с полей, мимо которых мчался автомобиль, был уже убран, оставляя взорам широкие бескрайние поля и видневшиеся вдали коробочки ферм: пастораль, да и только.
Потустороннего влияния варпа не ощущалось ни в предместьях, ни в городе: по крайней мере, при поверхностном наблюдении. Вглядывающийся в лица прохожих и водителей, Игнацио не замечал в них ничего подозрительного: никакой печати скверны или искажения, никаких последствий касания варпа - все были обычные императоробоязненные имперские граждане, спешащие по своим делам.
Первым авто покинул Молитор, а вскоре транспорт остановился у уже знакомого здания Центрального Банка. Псайкер покинул машину, которая незамедлительно устремилась к следующей точке. Лица "Старика" каснулся прохладный освежающий ветерок, несший с собой первые опавшие листья. Один из них, ало-желто-зеленый, напоминающий раскрытую ладонь, скользнул по плечу мужчины, остановив свой полет и, медленно кружась, спланировал к его ногам - прямо рядом с брошенным кем-то окурком.
В банке уже кипела утренняя работа, и следовало подумать, как попасть к господину Фиц-Фолларду - сомнительно, что первого встречного вот так без проблем проведут к ведущему менеджеру, работающему с крупными клиентами вроде небезызвесного дома фон Нордеков.
Хакста Беда, Рене XIII `Тринадцатый`Большая часть аколитов отбыла в Аквилею, Кроу так и не вернулся, и во владении-128 остались только Рене и Хакста. Мужчина, проводив коллег на задание, отправился досыпать, предоставив женщине возможность самой решать чем заняться в ту пару часов, пока он будет дремать до того момента, прежде чем они отправятся исполнять распоряжение Молитора.
В отличие от остальных, сегодня "Тринадцатому" и Беде было поручено весьма далегое от расследования задание, хотя и не менее необходимое. Неизвесно, сколько времени они будут жить в этом доме, а убирать его самостоятельно и подъедать консервы из неприкосновенных запасов - не лучшая идея. Да и с последствиями применения психосил надо было что-то решать. Осколки зеркал, конечно, уже убрали, но смотреть на пустые рамы было все равно неприятно: та к тому же это зрелище по понятным причинам не давало возможности как пригласить в дом гостей, так и пустить в него прислугу - возникли бы ненужные вопросы или и того хуже: подозрения.
...Спустя несколько часов, когда оставшиеся дома аколиты отдохнули и привели себя в порядок, они отправились на поиски магазина, где можно заказать замену зеркал, а заодно - в поисках агентства по подбору персонала. Прогулявшись по Литтл-Крику и поговорив с продавщицами в местной продуктовой лавочке, удалось выяснить, что особо-то вариантов выбора и нет: в поселке имелось три продуктовых точки и одно агентство, представляющее в наем приходящую прислугу и принадлежащее местному главе администрации.
Туда Рене и Хакста и направились. Милая девушка, отвечавшая за подбор персонала, сперва поинтересовалась, где проживают почтенные визитеры, а затем, услышав, что здесь, в Литтл-Крике, вся расцвела и рассыпалась в любезностях, предложив гостям перебраться в другую комнату.
Заняв места в глубоких кожанных креслах у невысокого стеклянного столика, на которые барышня поставила две чашки местного напитка - аль-тайя, как она назвала его, и блюдце с конфетами, аколиты получили каждый по клянцевому журналу, оказавшемуся сведениями о тех работниках, которое им может предложить агентство. На каждого человека был представлен пикт и собрано краткое досье: где и в какой семье родился, где и как учился, где работал прежде, рекомендации, заключение кадрового агентства, цена посуточная и помесечная.
Выбор был весьма богатый: садовники, водители, уборщики, охранники, псари, конюхи, повара, стюарды, певцы и певицы, менторы, сопровождающие - все, что могло потребоваться как предпринимателю, остановившемуся в поселке на какое-то время, так и аристократу, решившему на месяц-другой отдохнуть от городского шума и суеты. Расценки тоже радовали: нет, были и те, кто за сутки просил сотню тронов, но можно было найти и приличных специалистов за приемлимую сумму.
Тяготы выбора на себя Рене с Хакстой решили не взваливать, пояснив девушке, что решать все будет хозяин. Получив в подарок один из журналов, они распрощались с услужливой сотрудницей и покинули агентство. Все покупки "Тринадцатый" решил делать в городе, а по сему по воксу вызвал своего нового знакомца. Махмуд примчал буквально через полчаса - выбравшись из своего потрепанного такси, он крепко обнял "ай, дарагого брата!", похлопывая его по спине и широко и искренне улыбаясь. Разомкнув обьятия, он посмотрел на Беду, восхищенно поцокав языком, но руки распускать не стал, отметив только, какая у его хорошего друга красивая женщина, и пожелав ему получше следить за ней - а то украдут же в гарем какому-нибудь шаху или эмиру.
Узнав, что Рене собирается за продуктами, Махмуд возмуженно замахал руками и твердо сказал, что ни в какой магазин не поедет - ничего хорошего там нет. Вот базар в афгульском квартале - другое дело. Там можно найти все что угодно - причем свежее и недорогое. Туда, просветил он, даже слуги из благородных домов, кто поумнее, за покупками ходят. И пускай на базаре могут обмануть, могут украсть кошелек - ничего лучше в городе не сыскать ни ща что. Главное одно - не забывать первой правило пребывания там: торговаться, торговаться и еще раз торговаться. Покупая без торговли, ты и продавца обидишь, и себя унизишь.
Завершил эту эмоциональную тираду таксист уже потише:
- Ай-я, на базаре есть все. И если ты, брат, хочэшь сэбе чито-то такое, - он повел руками, хитро прищурившись, - ну, такое, ты понэл, то я тэбя могу провэсти куда надо, да? Да и кромэ еды и питья там можна купыть все разное - кныги, мэбель, машины, падарки тваей прэкрасной жэнщинэ, драгоценнасти и все такоэ, ты мэня понял, да? Ну что, ехат!?
Таксист Махмуд, собственно. Только без автомата, ясное дело.
