ссылкаОн знает ее разную. Уступчивую, мягкую, такую, которая будто истаивает от любых прикосновений, просачиваясь оргазм за оргазмом постепенно вне, к своей нематериальной всемилосердной сущности. Ускользает. Он знает ее гибкую, пляшущую, изгибающуюся, струящуюся вокруг него змеей. Он знает ее огненную, горячую и горящую страстью, изнывающую от похоти и желания, умоляющую только о пляске на острие ножа, его ножа, его члена. Он знает ее властную.
Она сводит его с ума.
Он позволит ей все
и больше.
И сейчас уступает, ложится-падает на мягкий ворс шкуры белого тигра. Отпускает руки блудить, блуждать по ее телу, божественному, величественному телу истинной женщины. Родинка над грудью, россыпь мелких на плечах, пятнышко на животе - Адам знает это тело, пожалуй, вернее хозяйки. И никогда, никогда такие роскошь и богатство не перестанут манить его.
Она - удавка, которая однажды сдавила шею - так близко между им и ею.
Касается бедер, будто перебирает пальцами невидимые струны, сжимает ягодицы, замирая от удовольствия, которым она награждает его с каждым движением - до того своим, а теперь он тоже участвует, управляет, задает ей темп, который устроит обоих, они возьмут самое крутое пике, дойдут до высоких оборотов. И еще глубже. Вместе.
Дело не только в божественном теле. Только с Евой Адам чувствует любовь и свою истинную силу. Он ощущает себя целым сейчас. Он закрывает глаза, когда меж двух тел течет эта ее великая энергия, теплая, удовольственная волна.
Он уже парит.
- Детка...
Адам не знает других слов, Адам тотально глуп сейчас.
- Какая же ты сука, Ева, как ты могла?! Проклятая женщина. Виновна!
Вердикт.
Приговор.
Закон.
Он хочет всех удовольствий для нее, он держит в руках шприц с заветным снадобьем, таким, которое растекаясь по венам, приносит абсолютное блаженство.
- Проси прощения, детка.
Он встает, чтобы ей удобно расположиться перед ним на коленях.