Вообще-то Рори был знатно удивлен, и вообще-то говоря прямо, он был удивлен настолько сильно что у него прямо чавка отвисла и коричневатая нитка слюны по подбородку потекла, как у заправского телка.
- Вот же го-о-овно, ко всем херам. Да ты ж меня хер, провоцируешь прямо нахер! – Почти восхищенно произнес могучий дивн, когда какой-то жалкий недокормленный сай попёр на этого мускулистого зверя, чей полуобнаженный трос бугрился пузырями накачанных суровых мышц и фиолетовыми нитями вен.
Вот-вот!
Здоровяк Рори выглядел в этой ситуации машиной для убийства, а Ульрих, со всей его породистой роскошностью и великолепным гемландским ростом, казался скорее ленглийским худосочным аристократишкой, нежели достойным соперником Бычаре.
Вот с мечом у него, может, и были какие-то шансы - все ж двуручник, всё ж рыцарская наука!
…Годельшедельваргхен – этот красный меч дома фон Бранденов мог бы серьезно помочь в такой трудной ситуации, для того и создавался Лесными Людьми, чтобы защищать своих непутевых потомков и уравнивать шансы. Но Улле-Четная-Душа-Нараспашку порешил так: это будет слишком не по рыцарски, нападать с оружием на безоружного - это будет не красиво, в конце-концов это не воспоют в балладах, а Ульрих где-то глубоко в душе был человеком эффекта! В общем, рыцарь всей душой желал красивой драки – такой себе честной драки, достойной песен и баллад. И рыцарь за это поплатился, тоже красиво.
Громовой удар Рори был беспощаден, чёток и могуч! Подобно железной кувалде огроменный кулак минотавра врезался в породистое гемландское лицо, сворачивая гемланский нос набок и выбивая гемландские же зубы. И если нос Ульриха был уже давно-давно ломан-переломан и умел заживать сам собой, то вот зубы являлись ресурсом невосполняемым. Бесценным, как сама жизнь!
Ударившись головой о землю мужчина охнул, приложив ладонь к окровавленному рту.
- Ты-тфою мать…ф-фубы…
А Рори, намеревающийся добить соперника в один раунд ударом могучей, заканчивающейся крепким копытом ноги, вдруг был отвлечен неожиданным ударом. Вот правильный парень Глассвай не стал изображать из себя героя сказок и легенд, а просто подошел сзади да и вломил по звериной черепушке своим ужасным молотом. Треснул же, блять, со всей силы! И услышал правильный такой, чёткий хруст черепа, которому и полагается быть когда жестокое оружие вонзается в чужую кость. Увидел брызнувший фонтанчик алой крови и вдруг взлетел. В полете отчего-то, главным образом, царствовали боль и неприятность, а завершилось парение мгновенно, когда раздался какой-то сухой треск и великолепностный удар в спину, вышибивший из Бербемджемского дыхание. В ребрах что-то взорвалось болью и непонятно было - то ли ушибся просто, то ли малыш Рори взаправду серьезно ранил.
А дело было так – вместо того чтобы упасть на землю и послушно затихнуть, бычара с пробитой головой вдруг взял Бербемджемского на рога, врываясь вместе с его толстым телом обратно в Таверну. Там же он и приложил Глассвайна о барную стойку наслаждаясь разрушением да хаосом.
И что-то было неправильно на сей раз в помещении…однако подумать времени не было. Как и полагается быку на корриде, Рори вдруг выбежал из Таверны и взял хороший разбег чтобы довершить свою «игру» с Глассвайном. Впрочем, в отличие от обычного бычка, Рори еще гигантских размеров стул прихватил, очевидно, намереваясь расплющить им славного рыцаря Бемберджема если не удастся при помощи рогов дело завершить.
...
Для Феари всё произошло невозможно быстро.
Ульрих ожидаемо получил по морде отлетев от хорошего удара как соломенное чусело, а блеснувший на солнце зуб исчез среди травы. Маленькой такой жемчужикой! И очень сложно было сказать, расстался ли рыцарь только с одним зубом или сразу с россыпью этих беленьких друзей – лицо его как-то очень сильно начала заливать дымящаяся на солнце ледяная кровь, а сам мужчина ошалело хватал воздух, ощупывая ладонью рот. Бабища Груде-Коднарица оглушительно загоготала, а толстого Бемберджема, бычок вдруг взял на рога и бегом внес в таверну. Спустя пару мгновений оттуда раздался смачный грохот да злой треск.
Очевидно, пока выигрывал Рори.
…
Фей-яму по имени Ёми-Ём не желал злить Церу. Да ни на секундочку же! Напротив, хвостатый этот политик желал понравиться своей хозяйке и подкупить свою жуткую избирательницу какой-нибудь приятной мелочью, ведь в любой момент, Цера могла проголосовать сжиранием кандидата. А потому Ём-Ёми вдруг сорвался в бег да и исчез, на сей раз он не просто за мышами побежал - он убежал за кем-то покрупнее! Так и сообщил своей повелительнице, предварительно раскланявшись да расшаркавшись.
- Эээ, Сильминичка, куда это ты намылилась? Ээээ! Чего ты там удумала-то, остроухая, восстала чтоли против своего короля? Ээээ!!! Не забывай, глубая твоя бабская бошка, это ты во всём виноватха-кха-ха…- Цера в эмомент как раз сдавила Короля посильнее и посиневший мальчуган вынужден был замолчать.
До остреньких ушей Сильмини Келевон донеслись какие-то сдавленные хрипы, но звуков вкусного обеда вроде бы пока не было. Хотя кто знает? Цера ведь наверняка беззвучно умеет есть - она же грозная хищница в перьях и чешуе - а хищники как правило шумно не трапезничают!
Так или иначе, эльфийка покинула этот скорбный театр одного актера (а теперь уже целых трех актёров - Церочка, Принц и Ёми-Ём), оставив романтическую поляну в прошлом. Деревья печально вздымали над альвари свои ветви, грустные цветочки грустно роняли грустные лепестки, где-то рядом шумела река, а затем Келевон Леотари вышла к хрустальному мосту.
Ульриха и Феари здесь отчего-то не было, зато валялись все вещи, включая несчастного Исфархана Аль Хаеди. Его тоже бросили. То ли Ульриху надоело тащить этот груз и он избавился от Аль Хайеди как от мусора, то ли что-то случилось непредвиденное...
- Я сторожу раненого, - спокойно произнес маварахиму Камме-Камме-Каммекуреку покуривая трубочку набитую какой-то замечательной отравой. Вообще-то, фейка даже не смотрел в сторону несчастного южанина проделавшего большую часть пути без сознания, зато Камм-Камме-Претендующий увлеченно курил, рассматривая дальние планы недоступные даже для острого зрения эльфийской волшебницы. По всей видимости, нужно было очень хорошо догнаться травой счастья, чтобы последовать за Камме-Камме в его захватывающее путешествие.
- Ааа...ваши проблемы...Саи. Нда-да-да...Вы много бегаете! И вот о чём я говорю? Гм. Если бы вы просто присели...хм...если бы позволили себе насладиться жизнью...Нда. Да-да-да. Хм...Ведь парадигма бытия, понимаете...Темпоральные мысли нашей темпоральной точечности описывают мир как темпоральную систему...Короче. Жизнь - тлен. Борьба - пустота. Я не двигаю своими лапами - ими двигают за меня...Да-да-да...Вот глубокая мысль! Ухватил!!! А нееее....кончилось. Да-да-да...Так о чем я? Они там затеяли драку...Хм. Не умнО. И этот маленький мальчик, он сбежал...Да и шут с ним...все умирают. Все мы одинокие одиночки этого экзестенциального мира, да-да-да...Экзестенциализм это экзистенция...
Щенок унюхав фейскую траву как-то влажно чихнул, недовольно фыркнув. Густо было здесь накурено, очень и очень густо. Прямо от одного запаха можно забалдеть...
"Айе-Райгайрах" - послышался голос с крохотной собаки в голове Сильмини - "Айе-Райгайрах. Киэрэх. Друг!"
Очевидно, собачий ребенок пытался сказать своё имя. Абиссинские Псы, существа горделивые - у них витые рога и аристократические манеры, такие существа вполне возможно рождаются с именем и не нуждаются в кличках.
Щенок вдруг вывернулся из рук и подбежал к мостику. Острожненько зарычал. "Кума!" Раздался предупреждающий голосок зверя где-то в сознании. Совсем не человечий голос, но какой-то родной чтоли - словно бы теперь не только зверь принадлежал Сильмини, но и она сама теперь стала собственностью маленького звереныша.
...
- Эй, кхе-хе-хха…я тебя тут в своем лесу не создавал! Чего тебе нужно, Змеюга? У меня драконы есть, единороги есть…но ты-то откуда здесь взялась? – Голый мальчуган дергался в крепком василисковом кольце, пытаясь освободиться. – Мне бесценному знаешь ли больно. Ахха…А знаешь кто виноват? Эта остроухая негодяйка… Она. Она. Это всё она…Она вообще магией не умеет пользоваться! Знаешь кого тебе следует съесть…кха-ха…именно эту ведьму Сильминичку!!! А я иду к Фонтану. Проводи меня к Фонтану и я буду тебя одаривать золотом, счастьем и вечной любовью. Эй! Я король!!! Мне нужно помочь одеться, найти корону и вообще…Я не умею САМ!!! НО кха..ха...Я могу научиться...Меня не надо убива-а-ххх-ать. Пошшалуйста. Я цх-кхе-х-х-хенее шшивой...
Последнее слово посиневший голый паренек уже прямо-таки прошептал. А Ёми-Ёми в это время как раз вернулся с жирным кроликом.
Дар был вручен Цере ровно так, как и полагается вручать дары большим грозным химерам. Ёми-Ёми долго полз на коленях почти что облизывая землю, потом он положил кролика перед Василиской. Потом только обратился:
- О Цера Могучая и Великая, принять это вкусное мясо в знак моего фейского почтения следовать тебе. Лай-Лай-Лай. Ёми-Ёми твой преданный слуга и сполнитель, всяких пожеланий гордый осуществитель!!! Не гневайся, о Химера. Прими доброе служение и отпуститеньки Короля. Птички на деревьях шептастеньки о вкусной драке...Лай-лай-лай. Говоритеньки что будут мертвяки...