Трудно сохранять веселое настроение если дело доходит до похорон, если приходится глядеть в прошлое, сравнивать себя нынешнего с тем человеком, который жил еще вчера. Неизбежно расстраиваться. Вкушать горечь! Прощаться навсегда. Прощаться с другом, прощаться с надеждами, прощаться с самим собой. Прощаться с той трудной дорогой, которую вы бы могли разделить вместе; которую вы бы могли пройти стараясь помочь друг другу – могли бы пройти, да вот не прошли.
Расстались. Исчезли друг для друга.
…Не судьба. Так, говорят. Эгерей. Рок.
Тяжелее всего приходилось Феари и Ульриху. Они еще помнили Ричарда и Мэлью!
Совсем недавно еще танцевала ведьма средь цветов, сражалась с южаками и собирала ингредиенты против Кумы! Совсем недавно хорохорился Ричард, счастливо поедал сочного кролика, не забывая обидно да колко шпынять Найджелла. А теперь Мэлья упорхнула в неизвестность, а Ричард вот-вот найдет своё последнее упокоение в промерзшей земле этой заповедной поляны - и будут рыдать над ним серебряные ветра, будет заносить колючий снег одинокую могилу. И властно станет гудеть в небесах Тай, вечный противник и вечный враг багрово-черному Эгерей.
Возможно, когда-нибудь, всех путешественников ждет другая жизнь?
Кто знает, может даже для Сильмини Келевон настанет пора переходить в иное тело?
Но это будет иная жизнь для совсем иных людей – они неизбежно изменятся, повзрослеют, приобретут новый опыт. В некотором смысле, будут рождены заново совсем другими личностями. Все мы меняемся – неизбежно, страшно - все мы становимся немножко другими день ото дня.
А сейчас. Здесь. Проходило прощание: прощались навсегда, на целую вечность, а может и дольше. И это прощание не было веселым, как водится, оно но было грустным, давящим и печальным.
Отстранившись от своих эмоций, Феари равнодушно взирала на проклятье, а оно, упертое и черное, распространялось по её телу меняя суть: девичьи руки обратились птичьими лапами, аккуратные ноги искривились и изогнулись – темные перья теперь уже не опадали, они радостно шелестели на ветру покрывая тело красавицы мохнатой, блестящей шубой.
Тело Феари менялось, скрипело, росло ввысь! Проклятье утратило личность, оно перестало общаться и пытаться подкупить свою носительницу – оно оставило душу в покое, занявшись плотью. На память о самой себе у леди Гвидичи осталась индивидуальность и ее красивое лицо. А тело присвоил жадный Коднар.
И покуда высокая магия не изгонит скверну из костей – так всё и будет.
Кости скрипели, росли ввысь - по росту своему Гвидичи уже сейчас была не ниже Ульриха. А станет еще выше, ибо коднары много сильнее гемландцев и по росту опережают любого человека!
Сильнее чем боль, мучает меняющееся тело кипучая магия. Коднары магические существа! Магия наполняла Феари как вода наполняет сосуд: хотелось использовать ее, что-то делать, создавать, пробовать. Волшба мелкая, обыденная – но это новая суть Феари! Творить, использовать, наслаждаться своими способностями…
Ульрих понимал ее. Оба они были изуродованы Стеной, получив дары, которые в общем-то и не заслуживали. Ну, Феари-то уж точно не заслуживала! Она приняла на себя ношу Ричарда понимая что красивый парень не выдюжит такого черного испытания – теперь Ричард мертв, а его проклятье продолжает жить. Это не справедливо! Но вот так оно всё и есть.
Очевидно, справедливость в ее человеческом понимании, не слишком-то интересовала Стену.
И рыцарь, холодный ледяной, обращенный в ходячее умертвие наперекор всем законам жизни, понимал Феари. Он крепко сжал ее плечо и кивнул головой, ловя взгляд женщины своими серыми глазами. Кивнул, разделяя боль. А другого он и не мог – он был ледяным и неизбежно замораживал все живое в лед.
Руки Феари – руки птицы с суставчатыми чешуйчатыми пальцами и загнутыми серпами острых когтей, могучие лапы монстра созданные чтобы ломать и крушить! Руки Ульриха это руки человека – породистые, длинные, аристократические ладони, но он не может ничего ими трогать. Всё умирает от его морозных прикосновений.
Трудно сказать что хуже. Оно одинаково плохо и одинаково несправедливо.
Ричарду, впрочем, прикосновения фон Брандена уже ничем не грозили.
С помощью Церы его аккуратно уложили в глубокую, достойную могилу пригодную даже для самого князя, ему отдали последние почести в виде молчания и грусти, дали в руки сломанную шпагу и положили на грудь южный кинжал, а затем рыцарь взял прощальное слово.
- Ричард б-был…э…ра-азным…та-аким…веселым па-ареньком. – Фон Бранден посмотрел на Валара и Феари, на тех кто пришел позже и не успел познакомиться с мальчишкой. – Я м-мало что о нем зы-знаю. Но! У Ричарда была тонкая и-иголочка вместо на-астоящего меча и он был…Ну, г-говоря по сердцу таким веселым…и…бойким…и…встретив его о-один раз, вы бы у-уже не за-забыли о нем. За-забавный паренек! Спаси его Г-господь. Это Святая Земля и Лесные Люди н-не тронут его тело.
Так и закончилась эта недолгая речь. Мало что успели узнать путешественники о Превосходном – жизнь его пронеслась быстро и ярко, но на всякий случай фон Бранден помолчал, давая каждому возможность что-то сказать если будет желание.
А потом. Читая молитвы, гемландец принялся закапывать могилу.
- Ц-цера п-помоги мне, девочка, к-кидай аккуратно землю вот сюда...Т-тут не г-гигантскими к-комьями н-надо бросать, а по чуть чуть. Вот т-так. Э-это п-почести. А В-валар…Нет, девочка, В-валар не врет. Он верит так. О-один м-мужчина – одна женщина. А ды-ыругие люди м-могут и п-по другому думать. Пы-ыривыкай. Люди сы-ыложные создания. Н-но это н-нормально. У-уверен, твой пы-ырошлый Хозяин тоже и-иногда совершал н-непонятные для тебя вещи…
...
Там где смерть, там и жизнь. Редко случается абсолютное счастье, но редко случается и абсолютное горе. Жизнь простая, а в чем-то даже очень юморная девица. Она не может грустить долго, она никогда не позволяет людям грустить самозабвенно. Жизнь швыряется в тебя охапками проблем отвлекая от боли.
Ричард исчез. А Найджелл, напоенный целебным зельем с растертыми по совету Ведьмака мочками ушей, Найджелл очнулся. Очнулся в объятиях Феари, кажется в своем уме и в свой памяти.
- Ууууу…чёй-то повело меня…А чё было-то со мной, добрая леди!? – Мальчишка вдруг побледнел и тряхнул головой. – Не, не хочу вспоминать леди Гвидичи, пущай оно все в канаву катится да репьём позарастает! А вы теперь совсем птица. А только вот я вам чагось скажу, всё равно вы красавица страшенная просто! Вот так и есть. Хорошая вы. Ай ладно, залежался я совсем добрая леди, вставать же мне нужнО…
Так Найджелл и встал, покряхтывая и подергивая обоженными ладонями – средоточие жизни и кипучей юности – юности звонкой, юности эгоистичной, юности что побеждает любую смерть!
И жизнь как-то сама собой закружилась и завертелась на поляне.
И снова уже чирикали настырные фей-ямы, приставая к людям.
- Лай-лай. Страдальцы духи, ага-ага, ну и не жалко их! Духи разные. Есть страдальцы, есть которые из деревьев выходят, и которые с неба падают, и которые из живых делаются. Много духов. Целая тьма духов! Ну и пусть страдаюшки себе, зачем духов жалеть? Фрррр. Духов использовать надо! Сьями-сьями, ага-ага!!! А собачья бошка сама собой вдруг не заговорит, сья Коднар! Мы полезным занимаемся – веселье всегда полезно, ага-ага-ага! Мы, гордый народ фей-яму, хотим чтобы собачья бошка заговорила и ругаться начала, а так она только сгниет и даже на еду племени не сгодится. Ффффу. И что они такое духи? Неудачники, вот кто. А вот из фей-яму духов не сделать. Не-не-не! А чего нам тогда их жалеть? Лай-лай. Фей-Ямы гордые, великолепные, самые распрекрасные и совершенные охотники. Мы себя давно разделили и свои души надвое разрезали – теперь фей-яму никогда духами не станут! Сьями-сьми. Это очень мудрые были мы в древности. Раньше-то мы другими были, а теперь мы совершенными и прекрасными созданиями стали! Теперь не носим одежду и не жадничаем на сокровища. Фей-яму, образец совершенства! Да-да…после Величайшей, Жуткой, Химеры Церы конечно!!!
Малыши хвастались, Претендент же грустно улыбался.
- Это верно, мои хорошие саи, фей-яму разделенные существа. Давным-давно, наши предки провели обряд чтобы изменить свою суть и не поддаться Куме. И мы стали Иными. Хм...К добру или к худу. Н-да...
Претендующий на роль Вожака задумчиво поглядел на троицу Фей-ямов перешедших под командование Церы. Ребята старались! Они бегали вокруг химеры, клялись в вечной верности и умоляли отдать им какой-нибудь приказ.
- Прикажи, прикажи, прикажи нам Хозяйка-сья-Великая-Вонючая-Вечноотвратительная-и Прекрасная-Цера!!!
Забавное зрелище, хотя и несколько суетливое. Фей-ямы вообще простые и очень громкие существа – их много, они постоянно дерутся, они громко кричат и всегда готовы сделать какую-нибудь пакость.
Лисы заполучившие кровь, например, радостно повизгивая побежали к своей ловушке…
Веселые фей-ямы. Милые фей-ямы.
Претендент вдруг перестал улыбаться, дотронувшись мохнатой, очень теплой лапкой до руки Сильмини. Ручка его дрожала и сам лисенок трясся.
- Я очень боюсь, достойная сьяфадлани. В дыму я вижу разное. Я вижу ЧТО-ТО, что отдаёт нашим прошлым. А прошлое это плохо, вай-ям...прошлое искушает. Прошлое как болезнь - может она и не тронет нас, а может и тронет, я не знаю выработался ли у нас...этот...хм...иммунитет. Скажу вам лишь одну истину. И знаете, какую? Ну. Племя побоялось идти в Сердце Древних Земель. Племя осталось у Стены из-за страха нашего Вождя, из-за предсказаний об этхах...Эгерей. Мы, мои хорошие...мы все боимся своего рока. Я боюсь. Вождь боится. Фей-яму согласились стать честными зверьми чтобы забыть прошлые искушения, и очень опасно будить наши старые сказки. Все мы сейчас "хиль" - единый круг и единая семья, а потому говорю истину и делюсь своим страхом с вамурахильей. С нашим новым племенем. Фей-Ямы забыли то, что не должны были помнить, но если вы часть предсказаний...Увы нам увы, мы можем вспомнить то, чего нам не следует вспоминать! Может случиться так, что приход этх заставит нас увидеть своё Прошлое.
...
Хорошо, когда трудное остается позади и простые заботы его заслоняют. Ульрих дурак. Но что-то он всё же знал. Например, Ульрих знал, что есть время чествовать смерть, а есть время отдаваться жизни. Все успеем отдохнуть на том свете, а пока жив - борись!
- Ды-ыруг, к-как ты? – Рыцарь поглядел на Валара. - Вроде все у-уже напились зелья, о-осталось только м-мне напоследок льдом похрустеть. Ричард Превосходный н-нашел свое у-успокоение и думаю нам следует и-идти дальше. Нельзя больше сидеть здесь и м-мерзнуть! Поляна в-великолепна, да ты-только помирать на ней от холода все одно не охота. М-меня и са-амого к-колотит от х-холода, к-как бы забавно это не звучало…Ты с-сможешь вести нас, Валар?
Фон Бранден внимательно поглядел на Ведьмака и не смог удержаться от шутки:
- Если ноги н-не двигаются…так это. М-можно Церу за-запрячь, она тебя п-повезет и тройку ее меховых ра-абов к делу приспособить…то есть, пы-ыроклятье, ее новых слуг!
Рассмеялся. Потом посерьезнел.
- Так к-куда же нам о-отпровляться? Я-то дурак – м-мне та-акие вещи не престало решать! Я вот о лошадях м-могу подсказать, д-да в какой к-корчмажке пиво лучше н-на нюх, и по гемландским бы-ылагородным семьям – это к-ко мне. Вот ладонь еще м-могу целовать, хе-хе, да а-анекдоты несмешные ты-ыравить. А вот в магии и высоком разном…я что-то совсем не разбираюсь. Вот ты-ыропинку вижу. Так п-по ней и-идем или нет, к-комрады? М-меня такого у-умника с-смущает что вы к-как-то подальше от нее держитесь. Так что - это вроде к-как в дерьмо дорога?
"Куда нам идти!?" - сверкнули напряженным, мучительным вопросом темно-фиолетовые с золотом глаза Претендента обращенные к Сильмини. Он боялся. Зубастая улыбка на его мохнатой мордочке стала совсем уж жуткой, а ладони испуганно дрожали.
Выбор.
Выбор для племени Фей-Ямов. Либо они столкнутся нос к носу со своими страхами, либо Тай пронесет…