Рогатые, мерзкие псины – большая бугристая голова, заворачивающиеся в спираль рога покрыты коричневой коркой крови и мелкими шерстинками недавних жертв. А в глазах пламя! Кипучее и яростное бушует пенным морем.
Алые глаза обжигают эльфийку ненавистью, она чувствует их едкие негативные эмоции – псы хотят убить ее этими эмоциями, сломать, раздавить словно букашку угодившую под гранитную плиту.
Ооо!
...Их оружие не только когти и рога, не только острые зубы покрытые алой пеной, не только мощь великолепных натренированных для убийства тел! их оружие ненависть. Жгучая всесокрушающая ярость.
«Сдохни, тварь! Сука. Что б ты сдохла! Мы порвем тебя на части. Мы начнем жрать тебя живой. Тварь. Ползи. Дохни. Умирай нам на радость! Погань. Ненавидим. Проклинаем. Желаем! Остро желает твоей крови мы!»
Комок концентрированной, невыносимой злости – ментальное оружие рогатых псов. Бросили в эльфийку темным плевком, приказали лечь и умереть, но мимо! Сильмини устояла, оделась в свою безмятежность как в броню и отбросила мерзость прочь.
Это неважно! Тьма не имеет силы над Перворожденными. Снег. Боль. Страх. Визги. Всё это не важно для альвари. Бранные слова и гнилые приказы. Не более чем мираж.
Есть в мире что-то иное. Звезды. Добро. Подвиг и дружба, самопожертвование, любовь. Тьма не всесильна! Там впереди ажурная Река – странные высокие опоры и тонкие нити которые связывают эти опоры между собой – там сладость, добрая сладость которая недоступна для прислужников тьмы.
Бросилась в сторону гордая дочь альвари, перекатилась, схватила лук и натянула тетиву – все прошло удачно, - надежный лук крепко лег в руки! Сердце на бешенной скорости прогнало кровь по венам выбивая в ушах грозный ритм «тум тум тум», но эльфийка быстро овладела своими эмоциями.
Раз!
Успокоиться.
Два.
Альвари задерживает дыхание прогоняя дрожь.
…Пушистыми бабочками носится в воздухе мелкий снег забиваясь в ноздри, мороз похрустывает и серебрится, радостно поёт вдалеке белый ветер. А еще дальше, на пределе видимости поскрипывает лес – деревья рождаются в нём и умирают, резные листья падают на землю, тонкие ветви порождают новые листья. Трава прорастает сквозь снег мечтая дотянуться до своего солнца. Великий круг Жизни…
Треньк!
Со смачным чавканьем стрела пронзила грудь первому псу, увязнув в бугристом черепе второго. Дернулись крепкие тела, обиженный визг огласил зиму, а потом первая могучая туша влетела в эльфийку приминая ее всем своим весом.
Перекатиться не успела. Что-то пошло не так - помешала свежая рана и внезапная вспышка мучительной боли. Упала в снег эльфийка чувствуя как жизнь уносится куда-то вверх.
…Запахи костерка, запахи смертных – отсутствие сознания, отсутствие смерти – словно наяву Сильмини видит оранжевый костер и людей вокруг него. Помощь! Они могут помочь. А могут убить не разобравшись, испугавшись вида перепачканной в крови фурии.
А здесь зима и Сильмини мерзнет, мороз кусает беззащитную плоть, а вонючая туша пса давит на ребра заставляя кости хрустеть в груди. Очень больно.
Можно сдаться и умереть, можно двигаться вперед, а можно попытаться послать людям зов.
Люди. А может и не люди...она видит их смутно едва различимыми блеклыми силуэтами. Костер - тот много ярче! Желанное прекрасное пламя отбрасывающее лютый холод прочь. Смертные. Но тьме они не служат - нет характерной вони...
Их нужно позвать. Магией ли, голосом ли.
А может просто ползти вперед - глотать свою боль и двигаться, двигаться, двигаться надеясь что другие псы не почуют раненого эльфа?