Тишина царствовала над миром, владела миром и наполняла его. Воцарилось во вселенной хрупкое затишье, когда буря вдруг выдохлась и сложил свои крылья тревожный ветер. На землю живых пало Смертное Умиротворение. Последний покой. Последняя тихая радость!
Мэлья лежала на земле – больная, страдающая душа на ослепительно белом снегу, распластанная и одинокая словно бабочка на булавке. И было Мэлье холодно, зябко, а еще очень хорошо – потому что снег падал с неба пушистыми заботливыми хлопьями, потому что парила женщина среди звезд, подобно одинокому метеориту. А звезды всё падали и падали – звенели, с хрустом разбиваясь в дребезги! Дзиннь-дзиннь-дзиннь. И не было начала, и не было конца у этого путешествия сквозь безвременье. Снег укрывал горячее тело Ши со Ли мягкой шубой, а рядом подрагивала черная жемчужина абсолютной Пустоты.
Дзиннь-дзиннь-дзиннь!
…Они нанесли друг другу одинаково болезненные раны – теперь уже известно. У Мэльи была отнята Ложка, у Кумы отнята частица ее самой. Страшное, жуткое оружие! Крохотный шарик небытия осознающий себя отдельной, отрезанной личностью. Снег падал и исчезал в этом темном сгустке – там была заперта целая вселенная, одинаково враждебная этому миру и самой Первородной Куме, что породила Куму Вторую - Отрезанную.
Пустота не может испытывать благодарность. Вторая Кума не испытывала благодарности к своей матери что создала ее, когда Мэлья вырвала частицу небытия в мир живых. Вторая Кума желала распространиться и забрать себе всё подобно первой. Владеть абсолютно Всем! Всегда!!! И пребывать в одиночестве на веки вечные сокрушив всех своих врагов…
Опасный черный шарик который станет расти, множиться и расширяться, если не ограничить его стенками колдовской посудины. Если не сковать великими заклятьями.
...Это не смирит Вторую Куму, но это ослабит её до поры.
А мир лежал себе разбитой тарелкой и не ведал о собственном уродстве. А был он все-таки уродлив и искажен. Обожженные тела хармузд его наполняли, вгрызались оспинами в землю воронки от взрывов, мешались между собой камень и теплая вода, мокрый снег и жирно черная земля.
Кое-как поднялся Найджелл и принялся тереть лицо снегом, отфыркиваясь и отплевываясь. Одиноко выпрямился на снегу, мутными глазами разглядывая окрестности.
Все также стояли «лисы» на снегу осматривая людей своими колдовскими глазами. Внимательные глаза эти сияли самыми разными цветами: золотом и фиолетом, лазурью и бесконечной синевой.
«Лисы» стояли гордо. «Лисы» стояли как хозяева своего края.
- Мы. Здесь. Говорить. А ты слушать, этха и соблюдать Приличия! Не говори с нами словно мы равные, ибо мы не равны с тобой. Запомни! Это наша Земля. На-Ша. Племя делать что надо и когда надо, и мы не менять решений! Этха, - взмах руки в сторону Ричарда. – Этха трус. Гнилой, паршивый мертвец внутри, а скоро стать и снаружи, ибо мы дать ему медленный яд – чтобы долго мучиться и долго умирать. Фей-ям следить. Племя Фей-ям видеть! Трусливая Этха бросить своих, оставить хмуздам на растерзание и бежать, бежать, бежать! Он уже подчиняться Куме – Пустота уже царит в нем. Когда его племя гибло - он смеяться над нами и нарушать приличия. Мерзость. Мы видеть как он бросить своих и спасать себя, когда другие умирать. Мерзость! Где твои другие, Рыжая Этха, где спутники и те, которым нужна помочь? Все мертвы ибо трусливая Этха убить всех своим решием! Предатель Племени – Хуже чем Трус! Кто пойдет с тобой, Рыжая Этха? Оглянись! Только мертвецы на поляне.
Без всякой жалости высокий Фей-ям поглядел на Ричарда и оскалился, слушая его причитания. Все они оскалились, прижав уши к голове.
- Думай Рыжая Этха. Ночь здесь сильнее дня. Снег будет падать все реже, а когда истощится вконец, начнет прибывать холод – звезды отяжелеют и нальются силой, ночью они начнут хрустеть и рычать зверями. И станет так холодно – что даже железо будем стонать человечьим голосом, умоляя о смерти! Племя Фей-Ям ходить по снегу и танцевать в гиблые холода, но этхам не выжить. У Фонтана своя погода – но до него шагать, шагать и шагать. Мы можем проводить тебя или уйти. Решай, Рыжая Этха. Ты можешь добираться сама и совершать геройство, карабкаясь сквозь снега. Фей-ям не станут мешать. Но дорога долгая. Фей-ям знать короткий путь. Можем показать, а можем уйти, оставив тебя одну с мертвецами. Тебе знать как лучше!