Обстановка накалилась.
Черная туча, зловеще растянувшись по небосводу приближалась к стене – вблизи стало видно что это орда темных созданий, внешне напоминающих помесь птицы с драконом: кожистые крылья, чешуйчатые тела, покрытые костяными наростами хищные клювы, могучие цепкие лапы.
Твари летели на штурм колдовской преграды с равнодушием тупого орудия. Как это известно, любому живому существу свойственен страх за свою жизнь – но этим тварям было всё равно. Кума сотворила их только для одного действия – пробить брешь, сокрушить Неодолимую Преграду, сгореть в огне и разрушить чуждую магию.
Это были те же самые хормузды которых Мэлья пожгла чудо кольцом – но одновременно, это были совсем другие хормузды. Улучшенные, доведенные до совершенства, нацеленные для одной работы.
В Зимнем небе плясали цепочки огней, заставляя местную погоду сходить с ума и выворачиваться наизнанку – снег сменялся дождем, затем превращался в град и снова оборачивался пушистыми белыми хлопьями. Иногда ветер ревел так громко, так сердито и невысимо жутко, что перекрывал своими воплями даже рокот Стены. А иногда в воздухе разливалось странное безумие и сплошная белая дымка укрывала мир – и тогда казалось будто мокрый снег падает сверху, снизу, сбоку. Отовсюду! Снег оседал на волосах, пропитывал шкуры, забирался в теплое нутро, трогая горячее сердце мокрыми пальцами.
Первый удар. И грохот! Ветвистые белые молнии ударились о землю рассыпая снопы искр - задрожавшая земля, взбесившимся скакуном попыталась опрокинуть Мэлью вместе с ее бутылочкой куда-то вниз – охнув, девушка было потеряла равновесие, но Ульрих успел подхватить тело перевертыша.
Бутылочка осталась сохранной!
...И что-то подсказывало Ши со Ли, что бутылочку ни в коем случае не следует терять.
- Цела? – Синие глаза фон Брандена внимательно посмотрели на девушку. Холодная рука заботливо прикоснулась к плечам, поправляя сползшую шкуру. – М-мэль, у-уходи отсюда. К-к чертовой м-матери уходи! Е-если П-преграда рухнет н-нам здесь лучше не быть. Я пы-потом ра-асскажу что видел…
Впрягшись в постромки, Ульрих попытался приналечь на волокуши с раненным, но дело двигалось крайне медленно. Рыцарю не хватало сил. Он всё еще не отошел после пересечения преграды, был бледен и дрожал, нет-нет да и утирая кровь сочащуюся из носа – Ульрих дергал за веревку, но двигался с трудом.
Дело продвигалось крайне медленно.
- Р-ричи…Т-ты-твою мать, Найджелл, п-пымогите!
…В это самое мгновение, кулак Ричарда врезался в ненавистную рожу Найджелла, со смаком вдавливая здоровенный крестьянский нос куда-то вбок. Найджелл тонко вскрикнул, забился в мелкой дрожи – кажется, Ричарду все-таки удалось сломать этот самый богомерзкий нос. Еще удар! На сей раз в пузо. И еще раз в челюсть, и еще. Будешь знать, под-донок, каково это, недооценивать своего соперника!
Ричард бил куда угодно, не обращая ни на что внимания – исчезла боль в ноге, растворились возвышенные мысли. Как это оказывается просто - вернуться в состояние первобытного дикаря мечтающего только об одном - убить, покалечить, разорвать соперника в клочья своими клыками!
Ветер выл и подначивал: еще, еще, еще! Потом, сквайру удалось кое-как высвободиться и по зубам Ричарда, со всей силы прилетел удар чужой головой.
Брызнуло красное! Стало солено и смешно. А потом гадко, когда Найджелл случайно заехал в пах…или специально, тут уж не поймешь! И плевок в лицо. И харчок - смачный, слюнявый, вонючий. И Найджелл уже в более выгодной позиции – осыпает своего врага болезненными ударами. Но в это время в землю ударяется молния. Жуткая, страшная, ветвистая – бьет совсем рядом. Фиолетовая вспышка! И Найджелл вопит открыв рот – его кажется ослепило жгучим светом, а Ричард свободен.
Ричард слышит Ульриха и его просьбу о помощи. Ричард может добить своего врага. Ричард видит как к Феари ползет Тварь. Ричард. В центре вселенной!
Воет ветер. Хормузды бросаются на стену. Горят, но продолжают лететь в электрический вихрь. Тупым мрачным тараном пробивают Стену.
…Феари не успела заметить, когда именно Ричард вырвался и побежал на Найджелла – но факт остается фактом, двое сцепились – двое бьются насмерть.
А птицы летят. Горят. Падают на эту сторону вонючими комками черной плоти. Молнии бьют по земле все чаще. Очень плохо попасть под этот случайный обстрел.
Какофония звуков, визгов, завываний. Война. Самая настоящая и страшная война началась!
Хормузды прорываются. Стена все еще стоит – но врагов бесконечно много. Пара тварей, живых, раненных уже на этой стороне. Двигаются, рычат – в пустых глазницах пропитанных трупным сиянием, одна мысль – убийство. Хормузды тянутся к живым людям. Шипят. Рычат. Щелкают зубастой пастью.
А там сверху. Сотни и сотни хормузд выгорают в пепел! Там сверху Стена бьется за свою жизнь с отчаянием обреченного. И никто не может сказать, на чьей стороне будет победа...