И вьюга бьет, сердца сжимая,
Но разжигает их любовь;
Бежит, бежит моя белоснежная невеста, обвивая уши и, взвизгнув, целует в щеки и нос, делая лицо румяным и старчески-холодным. Прыгает через ветки деревьев, а вот, на метле проносится у самых их вершин, стряхивая щедрую припудренность … И ничто так не улыбается в самый мороз, как красавица вьюга, сжимающая сердце. Но его тепло из всех сил противостоит бесовке, вспомнив о чувстве и предназначении своем. Так, метель охватила Ричарда сначала холодными руками, но потом совершенно растопила свои коготки, вошедшие в душу: Превосходный недовольно потер ухо, матернувшись, но после, почувствовав его жар, совершенно уподобился биению мечты. Как и было приказано, впрочем, Ричи воспринял это как возможный «грамотный подгон», принц принялся собирать шкуры.
И громовержец пьет, сверкая
Перстнем, чью-то кровь.
И гул в ушах неумолимый,
И ветер яростный визжит:
На бой, в обиде теплокровной,
Наш юный друг стремглав бежит.
Погодка не радовала. Иногда из чаши неба выливались вспышки-молнии, будто бы поднос с ними нес старик-дворецкий, медленно и одиноко бредущий к домовладельцу. Сквозь злые улыбки деревьев проскакивали вспышки пустоты или вечности, обнажающие свои злостные клыки. Ветер свистел, скрипя зубами, и душил принца, обвивая его шею. Но Ричарду было все равно, в своих мыслях он был сварен вкрутую и, словно сидя в бане, облепленный черный потом, душою выдолбил на кадыке печать мстителя.
Снега уселись под ногами
И курят трубку тишины,
Деревья гремлют костылями
О душ прекрасные мечты.
Сова взлетела, покосившись,
Разведав воздуха полет:
Ведь жажда мести больше жизней
Тех, кто попал в водоворот.
Мудрость раскрыла свои черные глаза и, брезгливо улыбнувшись, совершенно улетела, оставив парня наедине с совестью. Но не совесть, а совершенно другая птица нашептывала сейчас свои мысли принцу. Ее Ричард, утопший в сладостной нуге мести, уже не слышал… И пусть сейчас произойдет что-то страшное, пусть все заведомо обречены, пусть нужно действовать, но существует для Ричи сейчас одна лишь темная комната-ринг, кровавые глаза и сладостное ощущение причинения боли, — месть.
Мы мстим! Возрадуйся, Гордыня!
Мы лжем! Устройте пир, грехи!
Душа у нас теперь рабыня,
А глазки – тела лишь куски!
Принц подбежал и, размахнувшись,
Задумал в челюсть он попасть,
Чтоб в чашу грома, окунувшись,
Закрылась идиота пасть.