- Просссстите. Мне бы хотелось пересечь Преграду в вашшшей теле, любезный сай. Это не будет больно, клянусссь вам любесссный сай. Я только пересссеку границу, и оставлю вашея тело в покое. Жить сссдесь стало решительно невоссссмошно! Ветра Эгерии дуют сссслишком сильно. И мне ведомом, что дальше всссе будет только хуже. Ессссли вы не против – я пересеку границу в вашей теле, слегка потесснив душу, а затем расссстворюсь так, будто меня и не было. Но если вы против. Проссссстите. Мне придется сссделать вам очень больно, любезный сссай.
Чтобы ответить на запрос начальства вышестоящего и незримого, Ричарду пришлось вновь прыгнуть в бездну сна. На этот раз принц избрал для себя наиболее благоприятную, но не менее загадочную атмосферу: темные грозовые тучи, он и она, плечо, рука, дуб, под могучими ветвями которого вполне себе можно переждать мелкий дождик. Сияющая девушка загадочно улыбнулась и, опершись рукой о темно-зеленую веселую, непорочную травку, поджала плечо так, что то ушло за шею, спинка выпрямилась, грудь и талия вдохнули, милая головушка чуть повернулась и голубые глаза — в глаза. Прыгнули, разорвали там все, расшатали, раскричались там до слез, там в душе, только кажущейся черной оттого, что смотрим мы в нее через зрачки, и вынырнула. Изменила улыбку на сладостную, искреннюю. И глаза — в глаза. <...>
Девушка мягко выдохнула, прикрыв свои дьявольские глазки, и забрала черные сияющие волосы за красивое бархатное ушко. Улыбнулась коротко еще раз, и присела, подсунув под себя ножку. Маленький золотой листочек с могучего дуба упал ей на плечико. Смахнула. Ангелочек, честное слово. И все бы хорошо, да крик, нет — стон, жалобное изнывание души оттого, что глаза — в глаза:
— Можно я потесню твою душу и посижу в твоем сердце? — М-м-м… какой голос. Жаль вы его не слышите :D А мне вот он впивается в мозг, заволакивая уши кровожадными своими руками. Тонкими красивыми ручками, которых невозможно не заслушаться… — Пожалуйста, Ричи. Ричард, пожалуйста!
— А-а… Это у вас так называется! — Превосходный, опершись рукой о ствол дерева, нагнулся над темноволосой сиреной и, напряженно дыша, начал расстегивать штаны.
— Не-ет, милый. Я в прямом с-с-смысле, пожалуйста!
— Эм… — принц открыл рот, но быстро сориентировался. — Я, знаешь, разбираюсь только в одном смысле, но мастерски: давай по-старинке, ну. В сердце тыкать, оно… не камельфо, знаешь.
— Ричи… — девушка приподнялась и, прислонившись грудью к сердцу юноши, обвила его шею нежными ручками, и подарила самый сладкий и сочный поцелуй в его жизни… вернее, в его сне. — Я люблю тебя, милый. Милый. Милый. — повторяла бесовка и целовала, целовала, уже шею, уже грудь, расстегнув рубаху. — Я люблю тебя. Я хочу в твое сердце. Впусти меня. Хоть на время.
— Понятно дело на время, но сначала процесс. Неугомонный процесс, котейка.
— И это твоя цена за то, что я потес-с-с-с-сню твою душ-ш-шу? Я люблю тебя. Я хочу тебя! — девушка кинулась парню на плечи, и он упал спиной на траву. Потом он положил руки ей на талию и, чуть притянув чертову к себе, поцеловал. И проснулся.
— А! Ах. Куда ты? Эй, в-вы не идел-ли тут такую… ну такую, она на мне сидела. Только что, не? Ба-ли-и-ин, опять сон ш-што-ли? Бурду какуй-то подал мне, барон, тож мне. Пф! Я с-спать. Я щас, это. Догоню ее, если тут никто не желает проявить инициативу и… вернусь, может. Сейчас-с. Не мешайте мне тут. Пфф!