Суматоха. Кто-то прыгает, кто-то дерется, кто-то недовольно бурчит, - ни черта не понятно, но кто сказал, что суматоха, неразбериха, шум и гам - это плохо? Конечно, невозможно сконцентрироваться на чем-то вечном, погрузиться во внутренний монолог, вспомнить строки из поэмы, но… но это чудное время для “случайных” “происшествий”, которые в скучной обыденности представляются нам и культурным окружающим, как вещи, не то, чтобы пошлые, но безнравственные, некультурные, — неприличные. Но перейдем от нравоучений-размышлений к делу!
Ричард, чего ему это стоило, будто не замечая боли в ноге, доковылял до оказавшейся в яме Мельи. С испуганным выражением лица, наиграть которое было для него не так уж и сложно, схватил он дрожащими руками ее талию и, как бы в суматохе, перелез, зараза такая, на грудь. Чтобы не отхватить люлей, тоже, по празднику суматохи, пошел он к ее шее:
— Чт-то ж ты д-делаешь-то! Дурочка! — в суматохе этой показалась его улыбка. Чего бы она забыла на его лице в столь напряженную секунду? — Давай, ч-чего ж ты! Ладно я, я - благородный рыцарь, но ты-то куда! Тебе-то еще жить да жить, известнячок ты мой. Так, все. Справлюсь я. Не справлюсь - умру героем. Давай, вылазь я помогу. Вылазь говорю!! — почем-то “благородный рыцарь” не смог скрыть улыбки. Хех, нервишки, наверное.
Он показал ей свои руки, собранные в замок, так, чтобы она, опершись об эту цепочку, выпрыгнула за пределы ямы, а он ее еще и подтолкнул. Элегантным движением развернув ее “к стенке”, подставил он под нее руки-замо-о… замок? Хмм… по странному стечению обстоятельств, под попой Мел оказалась не связка Ричарда, а… его ладони. Ну, кто может меня просвятить, как этот паршивец успел подставить свои осязательные рецепторы под ягодицы милой девушки, м? Ох, чудеса да и только.
Жадно впиваясь пальцами в… ничего в подобном смысле не ожидающую плоть, парень начал как-бы “поднимать” Мел. Как-бы. Он начал, простите, разминать булки. Массажик не отходя от кассы. Наконец Ричард, почувствовав приятные ощущения от прилива крови к… щекам, опустил Мелью и, протер рукавом вспотевший вмиг лоб:
— Ф-фух, мать, не-ет, давай сама что-ли. Что-то у меня подскочило… ой-ой-ой, дав-вление, кхе-е. Ну, ну или, это, — он отвернулся, дабы никто не увидел его приподнятое самолюбие, вперемешку с улыбкой. — Ты не переживай главное, сама знаешь - спасут. А как не спасут-то? Правильно? П-правильно.