Боец Нольшесть Тринадцать не прислушивался к оживленной беседе, развернувшейся в узле обороны. И не вглядывался до ломоты в глазах в далекий горизонт, гонящий на укрепрайон ядовитый ветер в перемешку с мелким песком, превращающим колючие порывы в наждачные.
Он сидел на опустевшем зарядном ящике, привалившись спиной к накату бетонного бруствера, и уткнувшись хоботом противогаза в старенький, потертый и исцарапанный инфопланшет.
Он читал.
Я сижу в своем саду, горит светильник.
Ни подруги, ни прислуги, ни знакомых.
Вместо слабых мира этого и сильных -
Лишь согласное гуденье насекомых.
Зарядный ящик мускулисто толкался в задницу медика, передавая на филейные части бойца катящуюся по земле дрожь отдачи открывших заградительный огонь "Василисков" - враг был уже близко.
А Тарк продолжал читать старинные, невесть кем и на каком мире написанные стихи, пахнущие нездешним покоем.
Пусть и вправду, Постум, курица не птица,
Но с куриными мозгами хватишь горя.
Если выпало в Империи родиться,
Лучше жить в глухой провинции у моря.
Вокруг засуетились. По укрепрайону волнами катилось испуганное "Титан! Титан!", вылетающее из уст планетарщиков, и забористая, но без надрыва, ругань катачанцев. Криговцы, понятное дело, молчали.
Тринадцатый поднял к небу рыло дыхательной маски, обратив окуляры к тяжелым, грязным, отравленным облакам, сулящим токсичные осадки. Из-под намордника доносилось какое-то неразборчивое, булькающее бормотание - Тарк пробовал слова на вкус.
Вот и прожили мы больше половины.
Как сказал мне старый раб перед таверной:
"Мы, оглядываясь, видим лишь руины".
Взгляд, конечно, очень варварский, но верный.
Был в горах. Сейчас вожусь с большим букетом.
Разыщу большой кувшин, воды налью им...
Как там в Ливии, мой Постум,- или где там?
Неужели до сих пор еще воюем? *
А зарядный ящик толкался в зад все ритмичней и настойчивей - теперь к отдаче артиллерийской стрельбы прибавились отголоски тяжелых шагов тысячетонного стального ужаса. Напряжение в узле обороны крепло.
Тарк тяжело вздохнул - этот горестный звук, изданный оторванным от интересного занятия ради ерунды человеком, не мог скрыть даже фильтр маски. Выключил планшет. Убрал в подсумок. И занял свою огневую точку, прильнув к прицелу лазгана.
Кончилась лирика.