/
ссылка/
Рецессивная мутация в локусе 10q26.1-q26.2 на длинном плече 10-й хромосомы!
Ха!
Это люди. Это ложь. Красными волдырями, рубцами, воспалениями и язвами - так просачивается под кожу ложь.
Да, Кристина Бейтс знает, что, почему и как, она знает лучше любого врача, но и она же уверена: медики лгут. Родители лгут о любви, а ребенок рождается умеющим слышать и чувствовать, рождается и ссыт собственной кровью - реакция тела на ложь.
Она была однажды на охоте. Настоящей. Собаки гнали зайца, отчаянный лай, рев, слишком громко, а потом смешно. Смешно, когда заяц, достигнув воды, добежав до самой кромки плеса, не найдя себе выхода, обернулся, оскалился и кинулся на собак. Суки завизжали, кобели потонули в страхе и ринулись обратно - прочь от этого, чумного, странного, ненормального зайца. Не норма = опасность. Кристина смотрела на зайца, смеялась и находила в пушистом существе отражение себя. Нашла, осознала.
Она всегда бежала. Заставляли бежать. Гнали. Ей всегда было нельзя открыть окон, увидеть других детей, все нельзя, недожизнь, заменитель жизни с привкусом горьких таблеток и болезненных инъекций. Не будь у родителей денег, она бы отжила свою веселую и глупую, обреченную на раннее умирание жизнь, она всего-навсего отгорела бы в каких-то несколько лет. Но майс... Маааайс - стоит произносить протяжно, с придыханием, чтобы прочувствовать и осознать абсолютное, ни с чем не сравнимое сладострастие слова.
Ее прятали, нянчили, умоляли терпеть и возили из одного медцентра в другой. Возили в гробах, в полной темноте. И никто никого не любил. И никто ничего не объяснял. Она считала себя прокаженной, зачем иначе прятать? Притворная жизнь из миллиона пустых, ненаполненных ничем вдохов. Темнота. Они лгали. Они лгали о том, что любили ее - она с самого начала была не нужна, она и появилась-то лишь затем, чтобы заткнуть дыру их разрушенной жизни друг с другом, вот только не вышло - девочка-Химера стала крестом, грузом, который они не могли скинуть с самих себя. Избавиться не выходило. Ложь засияла красными пятнами на ее коже, впервые почувствовавшей солнечный свет, когда она достигла кромки воды, будучи затравленным зайцем. Ложь мира, всего человечества в двух людях.
Она тогда потеряла сознание. Тогда же она попала в M&B. Кристина должна была стать очередным подопытным, продуктом для эксперимента, а вышло иначе. Саймону - ведущему специалисту JKL-8 - повезло, и синтезия крови одного сырьевого блока подошла Кристине. Сырьевой блок оказался у Бейтс дома, а милая девочка через год стала ведущим менеджером отдела. Личная мотивация - так указала девочка в резюме.
Принцип действия СБ прост. Тело, погруженное в формалин, не рожденное, созданное, синтезирует то, чего нет в теле больного, то, что тело пациента синтезировать не может. Поменяться местами. Двое всего лишь меняются местами. Особенность в том, что лишь один из них делает это добровольно. Больной. Вернее сказать: умирающий. Второй, нерожденный, он спит и не знает. Если бы знал... Об этом никто не задумывается. Никто не станет думать, что чувствует багет, когда оказывается во рту, никто не станет спрашивать себя, больно ли багету и какой, другой, жизни хотел бы багет, если бы его не ели прямо сейчас.
Молодая и красивая. Она теперь молодая и красивая, чуть тонкая, но мужчинам такое нравится. Ей нравится. Она нравится себе.
Один из двоих должен жить, а другой умирать. Все просто. Всюду так. Стоит только вглядеться в вокруг: миллиарды людей, которые жрут друг друга. Все жрут друг друга и претворяются, что нет. Химера жрет взаправду, не претворяется. Химера поглощает в удовольствие, с благодарностью, с толком.
Выжить. Она отдаст за это все деньги и прогнет любого - за то, чтобы ощущать на коже солнце, за то, чтобы вдыхать воздух, за то, чтобы щупать ногами морской песок, чтобы ловить каждую каплю дождя и грозу. Она знает толк всех удовольствий, она умеет ценить, ценить каждую минуту, молиться на каждый божий и дьявольский день, потому что у нее нет и никогда не было завтра. Не существует. Ее время совсем другое, течет иначе, ее время в мире бесценно, потому что его, ее времени, не существует, она должна была сдохнуть давным-давно, она на самом деле уже мертва.
Вспоминает, что мертва. Осознает и смеется. Смех чумной, дерзкий и дикий. Страшен, этот смех страшен - смех Химеры, которая сука, которая мертва, которая убийца.
- Вот тварь! - это она о продукте. Сбежавший багет - нонсенс. Сбежавший продукт - опасность. Это может окончиться веселее чем, если бы кто-то увидел все эти валяющиеся на полу бумаги. Она - Химера, она обязана настичь, предотвратить, выжить. И ей для такого не нужен даже алкоголь, ничего не нужно.
Бейтс берет пистолет и идет по следам. Она прямо сейчас знает, что чувствует багет, знает: багет опасен, как заяц, которого гнали и который достиг воды, но и она не проста. Она - Химера. И то, что сейчас, тоже удовольствие, удовольствие совершенно особого рода, удовольствие с привкусом нового, неизведанного, опасного, удовольствие цвета бордо, выдержанного, терпкого и крепкого.
