ссылкаОна шла.
Шла по земле. По песку.
Она не хотела идти. Она останавливалась. И она хотела идти. И она шла.
Из глаз сочились слезы. Огромными каплями слезы капали на скаф, такие зовутся крокодильими. Ей стало теперь о чем плакать, этой девочке.
Джулия видела Рико.
И Джулия не хотела видеть Рико.
Она благодарила Небо, которое привело его к ней, и проклинала это Небо за то, что оно привело его.
Он нашел, Джулия любила его и ненавидела за то, что он тоже любит, за то, что нашел ее здесь.
В конце концов она не выдержала, упала на колени, "расстегнула" скаф и, высвободив руки, зарыдала в голос, зарывшись в руки лицом.
Она больше не могла ни идти
ни говорить
ни стоять.
Только плакать. Кроме слез, ничего не сталось. Ни жива, ни мертва. Выпотрошена, вывернута наизнанку.
Так бывает, когда нечто в разы больше тебя самой, когда ты вдруг становишься маленькой, совсем крохотной, когда ты не справляешься, когда ты умираешь и знаешь об этом, когда дела обстоят так худо, что лучше бы тебе удариться головой и потерять память, когда ты не в силах контролировать даже саму себя, не то, что мир вокруг, когда все что у тебя осталось - отчаяние, когда любые слова - ложь, когда ты становишься немой и глухой, но вопреки - видишь и слышишь. А еще ты чувствуешь. Ты предвкушаешь. Ты ненавидишь. Ты любишь. Тебя слишком много и тебя же нет, настоящей тебя нет или ты давно не здесь.
Ты очень хочешь верить. Ты заешь, что обманываешь саму себя даже в этом желании.
Так бывает.
Так с ней стало.