Плоскость галактики лопается словно разбитое стекло, крошится на миллиард мелких осколков, каждый из которых разлетаясь в разные стороны, бликует в лучах мерцающих звёзд. Водоворот звёзд, тысячи пульсаров и чёрных дыр. Осколки врезаются в кожу, в сознание, распарывают его на части, рвут болью, перегружая нервные центры неистовой круговертью.
Динамики скафандра взрываются оглушительным рёвом боли, но звук глохнет, так и не преодолев нескольких сантиметров безвоздушного пространства, поскольку в вакууме волновые колебания не распространяются.
Рико дёргается из стороны в сторону, зажатый раскалёнными тисками агонии. Алой бахромой свисают обрывки плоти и сухожилий, розовым осколком торчат обломки костей и красным вулканчиком пульсирует кровь, выбрасываемая в космос с каждым новым ударом сердца.
Тёмные полусферы блестят кристалликами льда, наполняют пространство вокруг. Ударяются о броню, разлетаются мелким крошевом.
Неожиданность всегда неприятна, даже боль, которую ты умеешь терпеть, всегда вызывает шок, когда она внезапна. Но у каждой боли есть свой предел, который ты можешь вытерпеть и выдержать, а если нет, то твой организм, сберегая нервную систему, отключится. Кату потребовалось всего пять секунд, чтобы справиться с нежданно нахлынувшим шоком, пробиться через алую пелену безумия и отстраниться от боли, став сторонним наблюдателем. Стало легче, проще, чище. Теперь, когда боль служила фоном, он смог понять что произошло и принять единственно верное решение.
Плазменная дуга резака унитула подсветила пространство вокруг огрызка бронепластины, зависший в пространстве Катран вывернулся и провёл лучом чуть выше культи, отсекая огрызки и запечатывая собственную плоть ожогами и раскалённым до бела металлом. Старые чувства, старые отголоски боли в сознании, хорошо знакомые по перегруженному ректору, обратившему когда-то в пепел левую ногу и руку мужчины, когда выбор был между его жизнью и возможностью Пире продолжить бой, не потеряв энергетических мощностей Джокера. Тогда он выбрал второй вариант. Он всегда его выбирал не задумываясь.
Луч резака погас почти сразу, как выполнил свою часть работы, ему на смену пришла здоровая рука, бронеперчаткой сжавшая раскалённые края брони, закатывая культю словно консервную банку. Горячий метал всё ещё шипел, прожигая плоть, от чего скафандр наполнялся запахом палёных волос, плоти и костей. Мерзкий и тошнотворный запах, который будет отфильтрован системами жизнеобеспечения, но именно сейчас, это перестало иметь какое-то значение. Безумие, жажда крови и опасность для той, которая дороже жизни, вырвали предохранитель и запустили неконтролируемую цепную реакцию в голове Рико.
Моментально сориентировавшись в пространстве, он рванул на полной тяге вниз, за броне плиту и в сторону стрелка.
Джокер, призрачный шанс, разлетелся в осколки, пощады не будет. Смерть... Смерть всем и каждому... Долгая, мучительная, извращенная.