Рико никогда не рассказывал Джул о том, что происходило в учебке, отделывался общими фразами о вечных тренировках и обычных проблемах военных лагерей. Особливо, он никогда не упоминал те пол года, которые они провели в разлуке. А рассказать было о чём.
Тот гадюшник, в который запихнули Ричардса был чем-то средним между военным лагерем и колонией строго режима для малолетних преступников. Своеобразная выгребная яма для разного рода отбросов общества, тех, кому немного не повезло в жизни. Да, были перспективы выбраться из дерьма, стать сержантом и всю жизнь рвать задницу во благо человечества, которое старалось не замечать отбросы, отправлять его по возможности в мясорубку военной машины с перспективой последующего уничтожения в первом же локальном конфликте.
Насилие в лагере не только не запрещалось, но и всячески поощрялось и культивировалось, как офицерами, так и теми, кто дошел до старших курсов обучения. Замечательный человеческий компост, благодатная почва для выращивания бойцов лишенных принципов, не боящихся ни бога ни чёрта. Озлобленность, помноженная на подростковые гормоны и психическую неуравновешенность, направленные в нужное русло войны и разрушения мастер-наставниками, безбашенные головорезы, вооруженные до зубов и обученные убивать. Идеальный расходный материал в разборках между государством и корпорациями.
Впервые попав на распределительный пункт, будущий "защитник человечества" сразу сталкивался с хорошо отлаженным механизмом военной машины. Никаких личных вещей, казённый шмот, скудная пайка, грызня со сверстниками за место под солнцем, бои за выживание. Моральная, физическая и психологическая ломка с первых же дней. Несчастные случаи и самоубийства были такой же обыденностью, как и постоянный вброс пополнений на замену выбывшим. Но даже это было лишь малой толикой программы подготовки. Старшим неофициально было разрешено практиковать и отрабатывать свои боевые навыки на новоприбывших, чем те с удовольствием и пользовались. А если учесть, что разница в возрасе составляла 4-5 лет, то что могли противопоставить двенадцатилетние молокососы семнадцати и восемнадцатилетним головорезам, прошедшим боевую подготовку и с бурлящими гормонами внутри? Один старшОй стоил десятка желторотиков...
Первые пол года для Рико стали самыми сложными. Часто просыпаясь утром с распухшим лицом, заплывшими глазами и отбитыми рёбрами, он проклинал мир и себя за то что не сдох. В редкие же дни, когда ничего не болело, он с содроганием думал о том, что уже умер. И умер бы, не выдержал, сломался, отступил, прогнулся под натиском военной машины если бы ен Джулия.
Стоило Рико закрыть глаза, как перед внутренним взором появлялось её улыбающееся лицо с голубыми глазами и пшеничными волосами. Даже когда было совсем плохо, его держали двое, а ещё с десяток отрабатывали удары, когда сознание проседало с каждым ударом, Катран знал, чувствовал, что она смотрит на него и он находил силы чтобы подняться. Не поднимался он только тогда, когда сознание уходило окончательно и не возвращалось пока в лазарете ему не проводили ряд восстановительных процедур, чтобы как можно скорее вернуть в строй.
Рико молчал, терпел и не жаловался при встречах с Джул, он прижимался к любимой, гладил волосы, целовал плечи, пальчики, уткнувшись лицом в шею вдыхал её аромат, наслаждался каждой секундой пребывания с ней, наполнял себя чувствами и воспоминаниями, чтобы пережить очередной мучительно долгий период расставания.
День за днём, час за часом из Катрана выбивали всё человеческое, но одного они так и не смогли выбить - чувств к Джулии. Если бы не она, Рико бы стал полностью бездушной машиной, а возможно и наложил на себя руки, но она... Ооо.. Она стоила того, чтобы сбегать в самоволку так часто, как только это было возможно. И его не страшило то, что с ним сделают если поймают. Ведь если ловили, то наказывали и за побег и за то, что поймали, поскольку хорошего диверсанта не должны ловить.
Ещё через год, ближе к концу второго курса Катран, настолько приловчился, что свидания с любимой стали достаточно регулярными, что придавало ему ещё больше сил и желания вытерпеть все мучения ради той единственной, что сохраняла в нём остатки человечности.
***
Катран, с задумчивым видом, стряхнул пепел под ноги и привычно-небрежным жестом, затушил окурок о наколенник брони. Постучал пальцами по стеклянному боку бутылки, вгляделся в непроницаемый лицевой щиток гермошлема Пираньи.
- Значит пленных не берём... С задумчивым видом пробормотал он и перевёл взгляд на Дуара.
- Если я правильно понял расклад, то противник может находиться в двух...кхм... агрегатных состояниях. В газообразном состоянии он обладает повышенной проходимостью и иммунитетом к оружию прямого ударного действия. В плотном, телсном состоянии, он становиться уязвим для огнестрельного и энергетического оружия, но при этом приобретает дополнительные боевые возможности в виде Атрибутов.
"Дрессуре" Катрана можно было позавидовать. Он ни чем не выдал своего удивления, вызванного возможностями не только твари, но и своей чудесной реанимации. Как истинный Головорез, он видел перед собой только цель, а такие понятия как невозможно, нельзя, страшно, опасно и больно, были выбиты из его головы ещё в учебке. Сейчас Катран напоминал механизм, который сосредоточен на выполнении поставленной боевой задачи и выбирает наиболее эффективный способ её решения.
- План такой. При помощи Унитула воссоздаём нанофабрику и запускаем производство наноферм. По мере готовности наноферм, обследуем отсек за отсеком, устанавливаем системы наблюдения, запечатываем вентиляционные шахты. Шаг за шагом, проводим разведку и изолируем противника вынуждая его проявить себя. Проверенные отсеки будут ему недоступны и ему придётся отступать, поскольку в газообразном состоянии вентиляция закрыта, а в обычном состоянии, ему там не поместиться, следовательно если он будет в отсеке, мы сможем его атаковать и либо уничтожить, ибо спровоцирует на отступление, после чего, запечатываем отсек и повторяем процедуру. Рано или поздно, мы его загоним в угол, где ему придётся либо принять бой либо уйти в вентиляционную шахту. Тогда я могу подать охлаждающую жидкость из реактора в систему вентиляции. Под воздействием сверхнизких температур, молекулярные связи будут нарушены и броуновское движение прекратиться. Можно наполнить вентиляционные шахты горючим, мелкодисперсным аэрозолем, а потом, в одном из отсеков увеличить давление, а в другом уменьшить. Разгерметизация "всосёт" газообразное существо в нужную комнату, а там либо установить плазменный "душ" либо иной механизм уничтожения. Можно выкинуть и за борт, но раз специалист говорит, что это бесполезно, то можно "засосать" в один из пустых контейнеров, а контейнер запустить в ближайшую звезду. Надеюсь полтора миллиона градусов градусов будет достаточно для уничтожения противника?
Рико смотрел на собеседника ожидая ответа и готовый откорректировать план в случае невозможности выполнения одного из пунктов.