Видео. Эйснер, Орид и какая-то лазаксовская пожилая женщина с разбойничьим выражением лица, держит ведро и архаичную швабру, все стоят перед камерой в кабинете Эйснера.
- Привет, Муравьишка. Спасибо за то, что терпишь, сканеры показали на Грале редкие минералы. Сорвём на них по примерным прикидкам четыре биллиона, так что и с долгами рассчитаюсь и на мины останется. Знаешь что, Муравьишка, я тут подумал, станция твоя простаивает. Если твои яйдеголовые не будут думать над манёвровым двиглом, ты так и будешь недополучать по два биллиона за цикл. А недополучил, считай, потерял. Как смотришь, если у меня руки дойдут, посажу туда свой персонал, прибыль пополам, а потом занимай своими дронами, как маневруха появится? А мирный договор лизикса... удивил, удивил. Я думал, он будет переть вперёд, пока ты его не расколотишь по винтикам. Смотри ка, доброе слово и C'Morran N'orr значат гораздо больше, чем только доброе слово. В общем, не продешеви. Мираж твой, и пусть дреды свои из Периметра отводит. Я так думаю.
- Заболтался тут, болтает и болтает, представь уже другу своему! - женщина стукнула Эйснера черенком в живот, впрочем, он успел подставить руку.
- Муравьишка, это баба Моша, рецидка еще та. Их со всей колонией лазаксов в ссылку на Мол Прайм везли, да не довезли чуток. Что, баба Моша, покуражимся чуток?
- Иди уже, брысь с кадра. Кто ржать будет, перетяну потом палкой по хрябту!
- Идём идём, пошли Орид.
Видео. Камара включается, слегка трясётся. Виден кабинет Эйснера, почему-то на боку. Слышен голос пожилой женщины.
- Ой, батюшки предтечи! Уронила! Гляди-кось! Примитивная техника, чоб ей пусто было, тьфу! Ой, гряхи наши, спаси Император!
Камера, дёргаясь, принимает вертикальное положение. В кадре, заполняя его весь, появляется пожилая лазаксовская женщина ворчливого вида в платке. У неё в руках архаичная швабра, рядом ведро с водой.
- Цела, слава Императору. Примитивная техника, тьфу.
Женщина начинает мыть кабинет Эйснера, ворча в процессе.
- Всё война война, будь она неладна. Сколько жизней загубили ж, страсть! Да рази ж при Императоре губернатор какой стал бы такой дрянью пользоваться? Рыбёшки башкавиты тоть сидели, кумекали, черепахи болтали, шныри шныряли, все своими делами занимались. Чой не сиделось спокойно, ваявать пошли. Мужики все бесталачи. Что старые, что малые. Энтот-оть, вишь. Ру-ка Эр-ва-на! Шпана шпаной, у. Вот те нате, стол исколотил! Сидит тут, значить, и стол колотить! Ручищей своей бум! бум! бум! Новый стол, трёх циклов нет. Весь исколотил! По башке себе поколоти! Рыбёху еще каку-то приволок. А от него сырость и тиной вонят, тфу на него! Зачем ему эта ручишша, молодой же парень. А такой жа дурной, как и тот, старый. Тот тожа, вставлял себе железки, вставлял, довставлялся. Мазги-тоть тожа на жалезку сменял. Жуков воявать пойти, мыслимое ль дело? Они ж его жалезяк сгрызут жваловьями своими. Ну укокошили яво болтуна в гаварильне энтай, так в том балтуне и жизни-тоть не было. Что из-за энтаго, воявать жуков идти? Всю галактику опять изничтожат, безголовые. Энти-тоть, бледные, тожа. Сядят себе под землёй, света звёздного не видят. Потом как выскочат! И только кишки во все стороны галактики лятят. Львята тоть только молодцы. Сядят себе, не лезут, багатеи проклятущие, тфу. Всю торговлю в лапишше своей держат! Энто что? Опять Гим, дубина здоровая, бабу валять приводил. Даром что монах, а баб валяет так, ни один обет не выдержит. Он поди стол-тоть сломал, а не Эйснер. Ну я ему ужо! Ох уж эта шпана, никакой те морали! Шутка ли, на одной планете, столько рас. Вот и пялят друг друга, куда чо войдёт, и неча плохого не видят. Тфу!
Монолог прерывают шаги, через несколько секунд входит Эйснер. Уборщица замахивается на него тряпкой.
- Куда па памытому?
- Баба Моша, я на пяточках. Я же просил не убирать без меня. В прошлый раз Вы важные документы выбросили.
- Да чой там важного? Одно чо, убирайся с Примора и всё туть. Бледные сидять себе под землёй сидять...
- Что такое? Баба Моша, да у вас же камера включена!
Тон Эйснера мигом утрачивает почтительность, в голосе появляются стальные нотки. Он решительно идёт к камере под возгласы бабы Моши: "Ничо не трогала, ничо не включала, техника примитивная!", и выключает камеру.
Конец видео.