- <...> А выбраться можно только на этих повозках, бэз них — только с помощью богов.
- Ну тогда у меня козырь в... - Он посмотрел на себя, поправил штаны да и только. - Рук... В штанине. И я не собираюсь его всем показывать. Наглые воришки. Покормылы-покормылы. - Живот вдруг выдал легендарный Жемодремовский рык, - Та ну вас.
Жрец все так же потопал не зная куда, не зная за чем. Пиная морковки он думал о том, как бы смог починить колесо, но капли пота, падающие с грязных седых бровей, обрывали его добровольные пытки "мозга".
- Эй, - Сказал он просебя, словно крикнул в микрофон, ибо мысль его обрушилась на все морковное поле, - Ар-р-рх! Как отключить эту... штуку, которая мои мысли с неба орет? А? Ох, как же... Ах, это кошмар. Это просто кошмар. Во всех смыслах. Ми... Минуточку. "А я все чаще замеча-а-аю...". Хм... Неплохо-неплохо. А а если? "То-о-олько... М-м-м-м... кружка эля на столе"... Да, в мыслях я пою гораздо лучше, - Начал петь Жемодрем в мыслях, но наяву, будто бы слушал радио, о котором, правда... тут еще никто не знал:
"Жрец по полюшку пошел
Звёздной поступью цариц,
А морковь - ведь не айва,
Тут и корень и ботва.
Заставляют падать ниц!
Не забудутся никем
Башня мага, гоблота.
И таверны горький смех,
Не забуду что во век -
А что я? Все из-за вас!
Только кружка эля на столе.
Боря плачет в голове,
Тихой болью отзывается во мне
Тот подсвечник в пол цены.
Нелегко тебя отдать
Злым изменщикам судьбы.
Мож-т накинули б полтос,
Может быть отдали два:
Я готов продать на бис!
Пусть глаза мои молчат,
Молча смотрят на моркву.
Если кто поймет меня,
Пожалеет и подаст.
Потому, что я проро-о-о-ок.
Только кружка эля на столе.
Жема плачет втихаря,
Жадность гложет, все в округе слышат их:
Ярости и жмотности... кри-и-и-и-ики. "