ссылка"Хэй! Хэй! Хэй!"
Лепреконы улавливают желания Элли, лепреконы ей нравятся. Лютует в девице жажда, жажда мести за "нас_рать". Не испугать Элли, ничем не испугать. Лютует и стихает.
И тот, который не успел убежать, бесит ее сейчас неимоверно, бесит своим присутствием, как последний, кто напоминает ей, как упоительно мог бы сложиться вечер. Вечер в любви, к примеру, хоть ей теперь и недоделанные мачо наверху ни к чему, осталось дело только вот до этого урода.
Элли оставляет его на растерзание своим спутникам.
Элли абсолютно уверена в них.
Элли идет к кабатчику, идет медленно, несмотря на жгучее латино, что льется-вырывается из уст леприконов. Каждая клетка тела слышит музыку и отзывается ей, только Элли не спешит - предвкушение удовольствия абсолютно неотделимая от самого удовольствия часть. А это ведь удовольствие: отравить взглядом, манящим разворотом реверса спутать все мысли и отменить планы, чтобы потом ударить. Элли подходит близко-близко и, томно-томно дыша, бьет в лоб хозяина кабака рукой, в которой зажат пистолет. Немного исподтишка. Чуть с обидой. Так могут стукнуть ложкой по лбу нерадивого ребенка, что шалит, сидя за столом. Так, только чуть сильней, ребенки милые, а кабатчик старый и сморщенный.
"Хэй! Хэй! Хэй!"
Она уже готова отсюда уйти теперь, нооооо...
Заказывает кофе.
Отчаянный разворот на носочкам и в ритме ча-ча-ча омывает виски оцарапанную руку. Ранка жжет и пощипывает, это приятно, это провозглашает жизнь. Элли сует одну бутылку виски запазуху и раскидывает еще парочку своим спутникам. Тотошка ловит пастью, Лев прижимает к полу лапой.
И на последних аккордах мелодии Элли садится за стойку и получает заказываемый кофе. Горячий, дымный, мягкий, с вишневым сиропом и сливками, с высоченной пеной и надписью "я тебя люблю" карамелькой наверху. В уютной кружке. К кофе прилагаются митенки. Это так мило. Элли нравится местный бариста.
Место тут же становится волшебным. Элли закрывает глаза. Только один глоток, в котором, кажется, сконцентрировано все удовольствие этого мира!
Медленно поднимается, оставляя митенки себе. Им пора, им пора к мастеру.
И Гудвину.
- Я - Элли! Слышали все? Я - Элли, и я иду к Гудвину! У меня есть дело к этому барыге! Передайте ему, что я иду, пусть трепещет и предвкушает.
Завтра все они станут для местных легендой, они обрастут слухами, покроются божественной силой неуязвимых.
Это приятно, хоть и не главное. Элли есть дело только найти настоящего мужика. Мужчину.
Хоть и кажется ей, уже нашла, одного во многих, четверо сильных с ней, четверо лучших, и поистине будь они людьми, сердце Элли разорвалось бы в клочья, обреченное на столь злой выбор. Или пришлось бы организовать гарем.