Тьма, заволакивающая наших героев все быстрее и быстрее, стала еще одной свидетельницей, а может быть и инициатором того, что в один момент увидела перед собой пьяненькая Элли. Отбросив пустую бутылку, девушка, ровно в момент падения стекляшки, резко и непроизвольно выпрямилась. Сначала ее глаза помутнели, белок и радужная оболочка, будто бы, смешались в одну однородную серую массу, а после и вовсе, залились красно-белым оттенком. Ее начало трясти, что-то, как будто бы, стало вырываться наружу, сквозь спину. Это страшное действо длилось около двух секунд, в течение которых никто, впрочем, и не обратил на нее внимания, так как, после того как ее отпустило, она вновь оперлась на камень, поникнув головой, что и делает, в представлениях ее однополчан, любая барышня после бутылки алкоголя. Но то, что она видела и чувствовала в течении этих двух секунд, а в ее представлении, в течении двух часов, требует отдельного описания.
Элли очутилась в темном лесу лишь в компании мертвых деревьев и луны, размер которой, это странно, но увеличивался, становясь все больше и больше, со временем. Она почувствовала легкий холодок, пронесшийся сверху-вниз по ее стройным бархатным ножкам. Вдруг из глубины леса раздался звук музыкальной шкатулки, сопровождаемый томным мужским дыханием. Любопытству Элли не было предела. Она отправилась в глубь темного леса. С каждым проделанным шагом ее наряд изменялся: от красивого белого платья, достигающего земли, до коротких шортиков и топика, в которых она и встретила момент, когда музыка остановилась. Шорох. Обернулась. Шорох. Снова обернулась. Вдруг раздался яростный крик, из кустов на девушку выпрыгнул какой-то зверь, в кромешной темноте, сверкая лишь огромными когтями и клыками.
Этому ужасу девушка не предала значения, сославшись на незнакомого производителя алкоголя, однако это ощущение войти в лес все более укреплялось в ее разуме, уже распланировавшем такой маршрут, который бы “доставлял” более всего. Вновь подняв голову, она что-то пробормотала и, испепеляя взглядом чемодан с неприкосновенным запасом, явно захотела продолжения банкета.
Тотошка же пристроился возле ее ног, рассматривая кости различных существ: тут были и знакомые, частенько потребляемые псом, кости ворон, кошек, белок, и незнакомые останки, если предположить, то троллей, обезьян с крыльями, что было, ввиду недавних событий, обычным делом, огромных людей, слонов или мамонтов… кости динозавров. Что ж, фантазии Тотошки не было предела, учитывая то, что он был немного не в состоянии мыслить трезво, благодаря своей хозяйке, что давало завидный бонус к креативности.
Страшила, издали смотря на тело, заметил, как Дровосек выходит из леса не то, чтобы с охапкой хвороста, а... как бы вам сказать... он не мог вместить в свои огромные руки всего, что нашел, только войдя в лес, однако взял как можно больше, так, что из-за этой горки веток в его руках, невозможно было рассмотреть его головы.
Лев же безмолвно сидел за пеньком, не спуская глаз с иноплеменников. Впрочем, в его племени состоял один лишь он. По крайней мере, в данный момент. В этот напряженный момент, когда нужно было нападать. В глазах хищника промелькнули картинки былой славы, воспоминания о стаях животных, которых он вел за собой, которые так вдохновили его на бой (-20 на бросок против Храбрости на 1 ход)