Тем временем, кучер запряг лошадей и влез на привычное место, разжигая масляный фонарь над каретой. Нетерпеливое ржание породистых немецких лошадей, не боящихся ни зимы, ни метелей, поплыло над двором и карета дрогнула, снимаясь с настоявшегося места. Гарри и Аньяка провожали Марко до ворот. На прощание ведьма грустно сказала:
— Тебе к Богу теперь неможно, стригой. Не забудь надеть...
Фиоренти обернул к ней лицо, уже закрытое маской. Аньяка снова чуть улыбнулась, кивнув, а потом Гарри дёрнул за цепь, заставляя её выгнуть голову, и впился в полуоткрытые губы жадным поцелуем. Марко захлопнул дверцу и карета помчалась в ночь.
— Эх и засиделся же я у них, господин Фиоренти, — довольно сказал кучер. — Нуте-с, куда гнать будем?!
— Да прямо гоните пока, а там скажу. Как обращались-то с вами там?
— Ну, как водится, поначалу били, — обстоятельно перечислил Старик. — Для порядку, не со зла. Ну да нашенскому брату к сапогу под рёбра не привыкать. А так... да, значится, душевные ребята. Накормили, на мороз не выкинули. Хотя, знамо дело, всё, что в деньгах было, всё нашли и себе сховали.
— Понятно. Должен сказать, некоторым из них не хватает ножа в боку, — сказал на это Марко. — Для порядку, не со зла. Для ещё большей душевности. Ну да спасибо и на том, что на мороз не выкинули.
— Потом, ищщо, Аньяка хаживала. Ведьма ихняя. Она у них, значится, пророчествует. О волках упреждает, о солдатах. Ужо не знаю, надобно ли её на костёр, но, — Старик мечтательно причмокнул, — ай, хороша. Про родину говорили.
— Родину?
— Румыния, господин Фиоренти. Мы оба оттуда.
Марко кивнул.
— Понятно. Расскажите, что было, когда мы ушли?
— Э...
Даже сквозь окошко, через которое они переговаривались, было слышно, как Старик с хрустом зачесал в немытом затылке. С памятью у кучера, на удивление, было плохо. И это притом, что тот знал едва ли не каждый маршрут старой Европы.
— А. Агась. Значится, господин де Триньёв вас, господарей, дожидаться не стал. Взял псину, да и ушёл. Велел вам сказать, коли вы раньше вернётесь, что на охоту пошёл. Вот и грю, собственно. А как он ушёл, спустя час или около, явились эти. Много, человек с двадцать. Окружили, набросились, и увезли. Они ж, господин Фиоренти, сразу нас приметили. Такую-то карету тяжело не приметить. Много спрашивали, как мы сюда пробрались, да как обратно выбраться. Видать, сбежать хотят.
— Хотят, - подтвердил Марко. — Только не смогут. По крайней мере, пока мы здесь не закончим...
Кучер удовлетворённо кивнул, как будто только что получил лично для себя подтверждение важности и значимости своей роли в деле превозмогания Зимы.
— И вы б того, господин Фиоренти, хоть путь бы указали. А то мы так к самому заливу уедем.
— Вон там направо, к заставе, — указал маркиз. — В конце улицы.
— Агась.
Старик не растерял в плену свою меланхолию и отсутствующий интерес ко всему происходящему. Он снова был на козлах, снова правил каретой — чего ещё было надо? Ну, окромя пожрать и помыться. Во всяком случае, он так и ни задал ни одного вопроса: ни почему их теперь пускают в город, ни что удалось выяснить, ни кого найти. Только спрашивал повороты и тянул вожжи. Для остального в его жизни существовали Охотники.
=> пост 06 комнаты 05