— О, ты хочешь узнать о Старом Короле? Восхитительно, — церемониймейстер пополз по комнате обратно к гнезду из одеял. — Давно не приходили. Давно не спрашивали. Люди неблагодарны, знаешь? Они легко забывают хорошее. Их надо бить, чтобы они помнили, надо наказывать! Люди так ужасны. Я не раз советовал доброму королю отрубить голову-другую, но он говорил, что я слишком впечатлительный. Да-да-да, он так говорил. А ведь Их Величество стоило бы помнить как никого другого. Это он принёс в город богатство и процветание. Он заключил мир, он построил морской флот, этот город, эту Пальмиру! Вся Жемчужина Севера обязана ему своим существованием! Я помню, как перед его дворцом выстраивались очереди! Очереди, девочка! Очереди просителей, кляузников, челядинов, мздоимцев... а я должен был их всех принимать. Да-а, у Николая было много поклонников и придворных, но никто не был так полезен, как старый мейстер ван Везен. Добрый король восседал на солнечном троне в глубине исполинского зала, где окна и зеркала создавали вечный день. Он сиял подобно алмазу, он правил как мудрый Соломон, он дарил и награждал. Но-но-но! Но как только он... он... он начал умирать... о нём забыли!
Ван Везен с воем воздел руки к холодному огню люстры.
— Они все побежали, оставили Старого Короля! Только я, я-я-я, я остался. Я служил ему, я топил большой дворцовый камин, я открывал окна и зеркала, чтобы солнечный свет сиял как раньше... только я... и Дама В Красном... мы... мы остались у его ложа. Мы приглашали целителей и мудрецов, но Их Величество... о-о-о, бедный Старый Король... о-о-о...
София отметила про себя новое действующее лицо, но не решилась прервать воспоминания старика.
— Тогда-то он и сказал, что никогда не оставит нас, — мягко закончил ван Везен. — Наш любимый король... он обещал найти способ. Знаешь, он-он-он он всегда находил способ! Сперва мы боялись, что добрый король... ну... головой... но нет! Он пообещал и он сделает. Зима, он сказал, зима спасёт всех! В день перед тем, как он сделал... сделал Это... к нему приходил отец Франциск. Из-из-из монастыря. Там.
Ван Везен стал тыкать рукой в стену, но показывал явно куда-то дальше.
— Он много кричал на любимого короля, а потом король приказал своим рыцарям выставить его вон. Рыцарям, да-да. У него были страшные рыцари. Целая армия рыцарей, закованных в доспехи. Они... они... они защищали его, хотя никто не хотел нападать на доброго короля. Но они могли! И отец Франциск ушёл... а я-я-я... огорчился... мы огорчились... он был хороший человек. Вот! Да! Отец Франциск!
Церемониймейстер зашарил по полу, потом снова посмотрел на Софию собачьим взглядом.
— У мейстера ван Везена уже память не та. Годы, годы-годы-годы. Я только и могу, что беречь этот дом, чтобы добрый король мог здесь переночевать, когда вернётся. Убираю снег, всем помогаю... но память не та. Ты иди к отцу Франциску. В монастырь. Он расскажет. Расскажет про Зиму. Только... — мейстер умоляюще сложил руки над рубиновым медальоном, — прошу тебя, не убивай Зиму! Иначе добрый король может не вернуться... пожалуйста...
— Спасибо, мейстер ван Везен, — говорить было сложно, будто бы ей не хватало воздуха. София не сразу поняла, что горло перехватило — хотелось плакать от сочувствия и восхищения такой преданностью. Преданностью, скорее всего, обманутой. — Я обещаю, сделаю всё, что в моих силах, чтобы не мешать возвращению Короля. А Дама в Красном — она тоже ждёт, как вы? Где я могу найти её?
Уве ван Везен серьёзно посмотрел в глаза Софии:
— Дама В Красном — это любовь.
Внезапно Мейер припомнила сон, пришедший к ней на почтовой станции. Там был какой-то король, карета... но ещё там была девушка в алом платье. Она... она плакала? Вспоминать становилось тяжело. Детали сновидения ускользали как рыба из рук. София не могла вспомнить с точностью, но Дама В Красном точно была во сне. От мыслей её отвлёк переполошившийся старик, который вскочил, в своих одеялах похожий на ожившую моховую горку.
— Теперь мне надо идти. Мне надо сказать Их Величеству, что у него будет такая милая гостья. Надо-надо-надо. Он будет очень рад, правда.
У Софии возникло чёткое ощущение, что разговор окончен. Что оставаться дальше будет бестактно, словно общение с несуществующим королём сродни общению с богом. И, кажется, она ещё не была готова встретиться ни с тем, ни с другим.
— Конечно, мейстер ван Везен. Не смею мешать вашей работе. Благодарю за прекрасную беседу и надеюсь, мы ещё встретимся, когда Его Величество вернётся и снова будет мудро править с золотого трона.
Последними словами девушка совершенно очаровала больного мейстера. Он неловко подошёл к ней и, затмевая свет одеялами, вдруг поклонился, галантно задержав губы в дюйме от перчатки Охотницы. В этом движении были столько лет выучки и этикета, что даже нестриженный, дикий и голый старик на мгновение вновь предстал тем, кем был — статным мужчиной в золотисто-голубом камзоле, чисто выбритым, галантным. Церемониймейстером Зимнего Дворца Уве ван Везеном.
Наваждение продлилось лишь миг. Потом София развернулась и вышла из квартиры, оставив ван Везена собираться непонятно куда. Забрав фонарь и перешагивая через убитых, Охотница спустилась тем же путём, каким пришла, на втором этаже забрав из рук убитого солдата револьвер и сняв с кожаного пояса кобуру. Та с приятной тяжестью устроилась на её собственном поясе под плащом. Немного подправив её положение, Мейер несколько раз попробовала выхватить револьвер и убрать его назад — пока получалось не слишком ловко, но просто носить оружие было удобно. Откинув барабан, София насчитала в гнёздах пять заряженных патронов и стреляную гильзу, которую выбросила в прихожей, и вернула барабан на место.
Для поездки в Монастырь, указанный ван Везеном, нужна была карета. Карету отправился искать Марко. Рассудив, что до вечера у неё ещё есть время, София снова подозвала экипаж и велела ехать к южным границам обитаемой городской зоны. Не следовало терять время зря, у неё, как лидера звена, были и другие задачи.
* * *
Королевская Библиотека Пальмиры была местом, где на протяжении веков в тысячах томов собирались знания. В ней нашлась полка легендам и мистификациям, учёным трактатам и историческим очеркам — да в ней запросто хватило бы стеллажей для всей истории человечества, записанной на бумаге, так она была велика. Здание Библиотеки представляло собой огромный дворец, выстроенный из камня и мрамора в тяжеловесном древнеримском стиле. Сверху его планировка образовывала большой центральный круг, к которому слева и справа примыкали полукруги двух боковых пристроек, хотя назвать их мелочным словом «пристройки» смог бы разве что Калигула. Могучие колонны, каждая в обхват двадцати человек, подпирали кажущиеся слишком массивными своды, на которые ушло больше камня, чем на несколько жилых кварталов. Бугрящиеся мышцами фигуры Атлантов, вытесанные из тёмных пород гранита, несли на плечах полукруглые балконы, а ко входу — высоким дверям, обшитым сталью и бронзой — поднимались непомерной ширины ступени. Библиотеку строили будто бы для великанов, способных часами бродить под сводами залов. Своими размерами она давила на Софию, в одиночестве стоявшую перед входом в неё на холодном ветру Пальмиры.
Среди скал и утёсов, в которые обратились полуразрушенные дома Мёртвого города, завывали вихри. С неба, затянутого тучами, что утром маячили лишь на горизонте, падал снег и сам воздух темнел в предчувствии фронта непогоды. Нотки волчьего воя вплетались в свист грядущей бури, а окна библиотеки, оплетённые ледяной паутиной инея, содрогались под ударами ветра. Мерный стук сапог, эхом разносившийся над мраморными ступенями, почти тонул в бушующей стихии — возникало чувство, что Софии придётся ночевать здесь, в Библиотеке. Впрочем, одной ночи не хватило бы, чтобы обойти даже десятую часть её богатств. Целью Софии был картотечный зал, если такой ещё существовал и не был вывезен чрезмерно рачительным заведующим. Королевская Библиотека Пальмиры давно представляла интерес для Охотничьего Клуба — мистики и архивариусы в Зальцбурге годами точили зубы на пока недоступные богатства. Наверное, если бы у Клуба имелся корабль, а руководил экспедицией какой-нибудь мэтр вроде доктора аль-Мавели, судно утонуло бы в попытках вывезти как можно больше ценных рукописей за раз. Но у Софии стояла задача попроще: найти хотя бы что-нибудь из того, что представляло бы практический интерес. Мистические учения, списки алхимических формул, вымышленные и подлинные откровения греческих звездочётов... что угодно, чтобы поставить силы потустороннего на службу Клуба. И, конечно, на службу себе.
Например, где-то здесь, в каменных недрах циклопического сооружения хранился легендарный Чёрный Гримуар. Согласно преданию, в книге, написанной польским демонологом Якубом Лаником, содержались сто тридцать три истинных имени ханаанских демонов. Считалось также, что чешский господарь Морав Грохобор в 1381-ом году заключил договор с принцем Ада, что многократно на протяжении европейской истории пытались повторять отдельные фанатики, идиоты и просто хвастуны. Проблема была в том, что на заседании инвизиционной коллегии в середине пятнадцатого века этот договор был, в числе немногих, признан действительным актом союза человека и Сатаны, а Морав Грохобор — заочно предан анафеме. Единственная уцелевшая копия договора тоже хранилась здесь.
И то были лишь крохи среди необозримых сокровищ Библиотеки.