Ериас тонул в темноте. Она, подобно чересчур густой, вязкой жидкости, неспешно обволакивала его, будто зная, что воину-магу никуда от неё не убежать. Казалось, будто она обладала разумом и насмешливо следила за его действиями. Ериас пытался удержаться на поверхности, он пытался выскользнуть из её хвата с помощью заклинаний, но у него ничего не выходило. От темноты просто некуда было деться в мире, где присутствовали лишь она одна и её пленник.
Ериас продолжал барахтаться, надеясь углядеть хотя бы одну лучинку света, которая приободрила бы его и дала бы новые силы сопротивляться чему-то неведомому. Но вместо этого он ощутил, как к нему протянулись со всех сторон щупальца - чёрные, сотканные из тьмы, но бывшие гораздо плотнее её - и, прикоснувшись, стали выпивать его жизненные соки. С каждой секундой Ериас всё больше слабел, всё сложнее ему становилось сопротивляться темноте. Она окончательно сомкнулась над его головой, знаменуя этим свою победу.
Нечем дышать. Ериас поднял руку над собой, пытаясь за что-либо ухватиться, но пальцы его не могли ничего нащупать. Герой Тероса начал задыхаться…
Он проснулся, судорожно вздыхая. Его тело было всё в поту. Рука поднята, ладонь сжата в кулак, будто ухватилась за несуществующую ветку.
Кошмар. Очередной.
Ериас тихо встал, стараясь не будить свою беременную жену, и отправился бродить по дому. Сердце бешено колотилось.
Это началось с ним некоторое время после того, как отряд героев выбрался из Никса. Чем больше он тренировался в смешении цветов маны, тем чаще его стали посещать кошмары… И тем ярче они были, тем правдоподобнее казались, как бы их логика не противоречила логике реального мира. Однако Ериас не бросал тренировки.
Ему казалось, что если он сможет полностью освоить все цвета и уравновесить их, кошмары, возникшие, наверно, как побочный эффект от присутствия в теле чуждых цветов, исчезнут. Но пока до гармонии цветов ему было далеко.
Так до самого утра он и не ложился спать. Присел в укромном уголке, зажёг свечу, налил в чарку вина и стал читать философское сочинение одного из своих старых мелетидских друзей.
Когда поднимающееся солнце возвестило о начале нового дня, в входную дверь постучали. За ней оказался весь взмыленный, вспотевший человек, в котором Ериас с трудом узнал одного из нанятых им работников каравана. Загвоздка была в том, что караван сейчас должен был из Иретиса направляться в Сетессу или уже быть там, но никак не вернуться в Мелетиду. Значит, произошло что-то неладное.
— Караван… Иретис… — выдыхал мужчина.
Ериас впустил его в дом, напоил вином и только после узнал от него, что Иретис стал Некрополисом и караван со всеми товарами был брошен недалеко от него.
— Скверно, — вздохнул воин-маг, вспоминая Кедарика, короля новообразованного Полиса, чьё письмо он передал его жене Клитессе.
____________________
— Я не хочу, чтобы ты туда уходил! Там опасно! — воскликнула Ксения.
— Там всего-навсего Возвращённые. Сколько бы их ни было, они не предоставляют для меня опасности, — возразил ей Ериас. — Они не сравнятся ни с драконом Пирфора, ни с гидрой Поликраном, ни даже с Возвращёнными минотаврами Могия.
— Их ты победил вместе со своими товарищами, а сейчас ты отправляешься в одиночку!
— Вообще-то, с отрядом людей, но в целом сражаться при необходимости собираюсь я один.
— О чём я и говорю.
— Не бойся за меня, Ксения. Я же не внутрь Некрополиса хочу забраться. А просто забрать оставленные возле Иретиса товары, — Ериас чмокнул взволнованную супругу. — К тому же я неуязвим, в деле защиты мне нет равных. Постараюсь вернуться быстро.
— Одни волнения от тебя, упрямый чемпион Мелетиды, — она стукнула его кулачком в плечо. — Я из-за тебя так поседею раньше срока.
— Не спеши седеть, нам ещё детей воспитывать, — усмехнулся воин-маг. — А если они пойдут в меня, а они точно пойдут в меня, то…
____________________
— Они могут казаться страшными, но на самом деле ничего страшного в них нет. Не нужно проявлять к ним жалости или боятся их, — наставлял Ериас свой отряд. Сейчас они были недалеко от Иретиса и готовились спасти товары брошенного каравана. — Но стоит учесть, что они не чувствуют усталости и боли. Самый надёжный способ убить их — сжечь. Держите круговую оборону, сквозь строй копий им не пробиться, а я буду расчищать путь. Не стесняйтесь подрезать ноги и отрубать руки. Масло я приберёг как раз для того, чтобы вы могли обливать им их и поджигать, но пользуйтесь им осторожно. Если что, кричите. Если со мной что-то случится или я крикну вам бежать, бегите.
Отряд Ериаса был сравнительно невелик по сравнению с предположительным количеством Возвращённых Иретиса: всего тридцать человек. Они прибыли к Некрополису с дополнительными повозками. Шестеро людей останутся стеречь повозки, двадцать четыре вместе с парой буйволов пойдут за Ериасом, вооружённые и готовые ко всему.
— Верьте в свои силы и в меня. Возвращённые не смогут как-либо серьёзно меня ранить или вообще попасть по мне. А теперь пошли! — вскочив на ноги, Ериас побежал вперёд, закрепляя на руке щит и материализуя в руке скимитар.
____________________
— Я вернулся! — сообщил Ериас, входя в дом, однако ответом ему была тишина. Никого там не оказалось.
Вернуть товары, брошенные у Иретиса, ему удалось. Дальше он довёл караван до Сетессы и на лошади помчался один в Мелетиду.
— Ау? — вопросительно изогнув бровь, он оглядывал пустые комнаты.
Ну и где, спрашивается, Ксения, где родители? Где в конце концов Эйолос, который уж точно должен был встречать хозяина у порога?
Пропавшие обнаружились через пару часов, когда вернулись с прогулки и застали Ериаса спящим в кресле. На столе рядом были свалены подарки из Сетессы, а также медовые соты Бакуса, обёрнутые пергаментной бумагой и холщовой тканью и спрятанные в чистый мешок. Ксения тихонько фыркнула, созерцая представшую ей картину.
____________________
– Боги – это идейные категории, обретшие могущественную оболочку, имеющую сознание. Они являются отражением нас, как мы – отражением их. Именно наша вера в них даёт им такую силу, — рассказывал Ериас. Он пришёл в Декатию поболтать с студентами и преподавателями да взять в библиотеке пару магических фолиантов на изучение, а оказался вдруг читающим лекцию и окружённым толпой людей. — А они в свою очередь делятся частичкой своих сил и маны с нами, если мы поклоняемся и служим им, верим в них. Но это не единственный способ колдовать, как считалось ранее. Можно пробудить в себе силу тренировками. Можно впитать ману разных цветов и научиться манипулировать ей без опоры на ману, даруемую богами. Возможно есть и другие способы, но их ещё предстоит открыть. Поймите, я совершенно не теоретик и, хоть учился здесь, ни хрена не смогу облечь всё, что я сейчас говорю, в законы и формулы. С этим лучше справится мой товарищ Арсей, оракул Круфикса, а я лишь могу показать, что владею уже не только белым и синим цветами, как раньше.
Вопросов ему задали много.
— Конечно, то, что я сказал про богов, требует осмысления. Да, могут появиться новые боги. Собственно, это недавно и произошло, появился путём обмана и интриг новый бог Ксенаг и мы его убили с помощью Дара Богов, оружия выкованного Пирфором и присвоенного, а в конце и уничтоженного, Гелиодом. Да, это произошло в Никсе. Нет, я не буду ничего о нём рассказывать, потому что просто так о нём не расскажешь. Ну, кроме того, что, чтобы туда пройти, нужно преодолеть испытания богов. Тот, кто не справится с испытанием, навлечёт на себя проклятие. Мой друг Керлас, к примеру, получил на свою голову проклятье Фенакса.
Касательно веры: верить можно не только в богов, верить можно и в самих себя, в свои силы. Я считаю, нашей человеческой силы воли достаточно, чтобы открыть в себе новые способности.
На этом я, пожалуй, закончу, а то горло у меня с непривычки раз десять пересохло. Мне привычнее, не помня себя и крича всякую ерунду в пылу битвы, ввязываться в ближний бой, чем что-то рассказывать большой аудитории. Кха, надеюсь на ваше понимание.
Помимо экстремальной сухости в горле, у Ериаса ещё и язык заплетался от такой многословной неподготовленной речи. Это легко преподавателям Декатии из года в год рассказывать одно и то же и лишь изредка говорить что-то новое для себя.
____________________
— Ну-ка… Лови! — Ериас кинул палку, и Эйо ринулся за ней.
Безумно приятно было снять сандалии и босым пройтись по песчаному берегу вместе с женой и с собакой вечером. Склоняющееся солнце окрашивало небеса в оранжевые, а затем и розовато-алые цвета. Шум морского прибоя и крики вечно голодных чаек дополняли картину.
— А теперь… Снова лови! — Ериас сделал обманное движение: напоказ выбросил вперёд руку, будто собираясь кинуть принесённую Эйо палку, а на деле быстро спрятал её за спину. Пёс тут же повернул голову в ту сторону, куда должна была полететь палка. Но она туда не полетела! Эйолос повернул голову обратно, посмотрел на своего хозяина весьма выразительным, красноречивым взглядом и даже не сдвинулся с места.
— Мне кажется, я выучила собачий язык и теперь понимаю, что он хочет тебе сказать… — тихо начала Ксения, — И я схожусь с ним во мнениях!
Ериас всё же кинул палку, и Эйо, довольный таким поворотом событий, помчался за ней.
— Что я самый замечательный в Теросе хозяин?
— Ну-у-у, — протянула беременная супруга, — если переводить на твой язык, наверно, да. Если говорить по-нормальному, то значение будет "слегка" иным.
Ериас хмыкнул.
— Скажи, ты ведь не будешь больше так срываться и мчаться прямо в объятия опасности? — спросила вдруг Ксения.
— Если то потребуется, я… — начал было говорить воин-маг.
— Я не хочу оставаться одной! — перебила она его. — Мне же страшно! И за тебя, и за себя, и за него… — Ксения положила руку на живот. — Прояви хотя бы каплю отцовской ответственности!
Ериас вздохнул. Задумался, смотря на волны. Ответил, подбирая слова.
— Я сейчас здесь нахожусь благодаря ней и любви к тебе. Я буду защищать тебя и своего ребёнка и буду находиться рядом столько, сколько потребуется. Но… Мир меняется, уже нельзя оставаться на одном месте и надеяться на то, что опасность с другого конца Тероса не постучится вскоре к тебе. И в моих силах не допустить этого. Я знаю, что ты волнуешься обо мне и вообще обо всём, и потому стараюсь быть рядом, несмотря на то, что сердце изнывает от тоски по геройству. Я уже не срываюсь и мчусь в объятия опасности с ветром в голове, я совершаю аккуратные вылазки и тут же мчусь обратно к тебе. А о каком-нибудь многодневном, как прежде, походе я вообще не думаю!
Эйо притащил палку, Ериас схватился за неё и бросил снова. Ксения ничего не ответила, промолчала, положив голову ему на плечо и впитывая душой его ответ. Он её приобнял за плечи и тоже замолчал.