— Не бойтесь, — приятно гудел в голове Ериаса голос Круфикса на фоне льющейся неизвестно откуда расслабляющей музыки, — сейчас вы должны будете пройти испытание всех Богов. Физически ваши тела останутся здесь, но мысли будут между Теросом и Никсом...
Странно. Только что Ериас стоял на корабле, и вот, поддавшись навалившемуся на него вязкому утомлению и прикрыв глаза, он оказался уже в воздухе и мог наблюдать корабль под собой, самого себя, прислонившегося к борту, и остальных товарищей, замерших в разных позах. Они же парили и рядом с ним сейчас посреди сиреневых небес, омываемых золотыми лучами солнца. Отсюда два могучих, переплетённых меж собой в форме арки дерева, два баобаба с пышными кронами листьев, ещё более впечатляли своим видом.
Они зависли бестелесными эйдолонами между Теросом и Никсом, и в этот краткий миг Ериас любовался возникшим перед ними зрелищем.
Прозвучал вдруг первый вопрос Богов. О природе Тероса, о животных населяющих его, о том, как изменялись они по прошествии многих десятков, если не сотен, лет. Первое испытание. Ериас усмехнулся. Кому, как ни ему, стоит выступить первым?
— Я не последователь Караметры и не последователь Нилеи, мои друзья, но за всё время моих путешествий я познал о природе многое. Позвольте мне ответить на этот вопрос! Пожелайте мне удачи!
Ни секунды не колеблясь, Ериас выступил вперёд. И завис. Что ответить-то? А если он ответит неправильно и подведёт своих товарищей? Вопрос-то был сложным. Даже представить нелегко, что животные должны как-то меняться, развиваться со временем, когда они всегда перед твоими глазами оставались одними и теми же. У коров не вырастало ещё одно вымя, а у цыплят не появлялась ещё одна ножка. Волки оставались теми же серыми хищниками, а кролики так и не обзавелись более-менее острыми когтями или зубами, чтобы давать хищникам отпор. Пауки были и есть противные создания.
Ериас оглянулся и увидел Аджани. Аджани пришёл из другого мира и был накатлем, но при этом очень походил на леонинцев Тероса. Как могут два в сущности разных народа из разных миров быть настолько похожими по внешнему виду? Это натолкнуло Ериаса на идею, что накатли и леонинцы, должно быть, какое-то время приблизительно одинаково развивались. А происходило это, наверно, потому, что они аналогичные жизненные ситуации решали примерно одним и тем же образом. Для своего выживания леонинцы приспосабливались к ситуациям, к новым условиям, ко всему аналогично накатлями. И поэтому они были похожими друг на друга.
В приспособлении и выживании крылся, кажется, ответ. В природе побеждает не самый сильный. В ней побеждает тот, кто смог выжить и приспособиться к новым условиям. А само приспособление и есть развитие, оно двигает развитием животных в Теросе и, наверно, в любом мире. Волки научились охотиться стаей, чтобы мочь добывать даже большую добычу в виде оленей. Кролики быстро размножаются, и хищникам достаются преимущественно слабые и больные кролики, а здоровые убегают. Василиски — чудовищно сильные создания, но они плохо приспосабливаются к новым условиям, поэтому их не так много и они обитают только в определённом месте Тероса. То же самое — с мантикорами, вынужденными обитать в отдалённых уголках гористой местности. Впрочем, они, наверно, не имеют нужды к чему-либо приспосабливаться, поэтому и не развиваются. А вот люди, как и накатли, леонинцы, сатиры и кентавры, хоть и не являются животными, приспосабливаются ко всему легко с помощью инструментов, с которыми они могут строить дома, охотиться и возделывать землю, и поэтому они такие развитые.
Ериас пусть с промедлением, но дал правильный ответ. А по-другому-то и быть не могло! Следующие испытания он предоставил проходить своим товарищам, наблюдая за их действиями и слушая их ответы. Возможно воин-маг смог бы пройти ещё две-три проверки Богов, но его друзья были более способными в них, и, казалось, сложность вопросов и заданий их особо не тяготила. Было только обидно, что Арсей вместо него прошёл испытание Эфары, хотя Ериас также мог его пройти.