Ериас остановился было, чтобы выстрелить ледяным лучом в одну из гарпий, но увидев СКОЛЬКО летающих гадин подлетало, наоборот помчался вперед и запрыгнул внутрь вагона девушек через боковую дверь. Не дай Эфара, не успел бы он спуститься туда, как его схватила бы одна из гарпий и бросила бы в реку.
— Затыкайте уши! — крикнул он Ксении, Мелиссе и Семеле, почти не смотря на них.
Помочь им было некогда, надо что-то было делать с гарпиями, пока они не утащили Никку. Высунувшись из вагона, путешественник произнес заклинание, и ледяной луч сорвался с его пальцев в ближайшую гадину. А затем Ериас просто стал читать первые пришедшие ему на ум стихи, пытаясь перекричать прекрасные песни гарпий:
Все благородных коней мы заводим, ослов и баранов,
Друг, и для случки мы к ним добрых допустим одних:
Дочь же худую худого женой не гнушается добрый
Сделать своей, лишь бы горсть злата ему принесла.
Так не дивись же, о друг мой, что граждан мельчает порода.
Фенакс царит: это он добрых с худыми смешал,
Друг мой! У доброго мужа всегда неизменное сердце:
В доле, в бездолье ли он - равно отважен и тверд.
Если же подлому боги богатство даруют и силу,
Подлую низость свою явит в безумии он.
Стоит ли признать, что стихи ему удавались только после пары выпитых бутылок крепкого вина?