Жизнь важнее. Жизнь важнее. Так повторял себе Ериас, удаляясь от долины сатиров вместе с новыми своими знакомыми. Клеон обнаружил сундук с сокровищами, затем они вместе с Бакусом нашли и освободили девушек, а после бежали из тех мест, полных агонии сатиров, разозливших Нилею. Но что толку, если дневник остался где-то там и соответственно записать все, что видел, пока не забыл, негде. Жизнь важнее, мда.
В подобранный вещмешок Ериас сложил отливающий светлой синевой кварц, странный глаз, выглядящий, как магический артефакт, и лиру. Она, кстати, едва-едва запихнулась в мешок. Мужчина просто с силой втиснул туда музыкальный инструмент, не собираясь тратить на него время. Монеты весело позвякивали, найдя свое место в карманах штанов, однако Ериас отдал бы сразу все пятьдесят металлических кругляшков, чтобы получить обратно свои письменные принадлежности.
По пути он, конечно, рассказал Бакусу, кто он такой и как вместе со своими попутчицами умудрился попасть в плен Ксенагу. Из Сетессы, пропутешествовав вволю в ее окрестностях, он вышел один, услышав много занятных историй о долине Скола; девушки попались ему на глаза уже около самой долины. Спустя пару дней Ериаса заточили в каком-то полуподвале, а девушек подчинил себе Ксенаг, спустя еще пару дней появились Клеон и Бакус и произошло то, что произошло.
Шел Ериас между девушками и Клеоном. Нет, он не старался как-то оградить их от воина с непроходящим после таинственной таблетки стояком. Он просто хотел казаться на его фоне лучше, безопаснее. Взять женщину насилием казалось ему безвкусным, получить награду за спасение — вот это будет замечательно. К тому же сатиры причинили немало страданий девушкам, и толика чувства защищенности им не помешает.
— Вы их знаете? — спросил Ериас, положив ладони на пустые ножны. Хоть клинки свои он не взял (ксифос остался в трупе сатира, а где находится в данный момент кинжал, Ериас и сам не знал), они могли оказаться в руках по его желанию в любой момент.