Джаггер расхохотался. Неприятно, хрипло. Черный смех вороньим карканьем прокатился по затихшей в ожидании бури улице городка, разбившись на тысячу острых осколков о каменные блоки фасада департамента.
Старик снова подал голос, и в этом голосе не осталось и толики спокойствия и бесстрастия, с которыми он начал диалог. Теперь каждое слово било жестко, хлестко и отрывисто, будто кнут в умелых руках ходил по спине чернокожего раба. Дирк выплевывал слова, как "Браунинг" - пули пятидесятого калибра. Яростно, злобно.
-Слышь, хомбре! Ты, блядь, попутал, что ли? Твоя срака в моих руках, понял? Я тут с тобой рассусоливаю чисто из экономии патронов. У тебя два выбора - жить или умереть. Выходишь лапы кверху - живешь. Лезешь в залупу - умираешь. И чем, блядь, больше сложностей будет у меня на входе, тем хуже ты умрешь. Местные мне до пизды - контрактом не предусмотрено.
Короче, не еби мозги. Выходи, блядь, по хорошему - потолкуем. Жизнь гарантирую. Будешь паинькой - так, глядишь, и отпущу. Если нет - забросаю к хуям твой сарай гранатами, подорву стену С-4, и войду. И моли, блядь, Бога, чтобы ты к тому времени уже подох. Потому как иначе я с тебя спрошу. А не захочешь говорить - пальцы, блядь, острогаю под грифель карандаша. А потом местным отдам на суд и расправу. Думаю, вопросов у них к тебе накопилось.
Думай. Минуту тебе даю.