Коб:
Кое-как сумел перевязаться. Повязки вышли кривые и косые, кроме того исключительно толстые, из-за большого количества слоев перевязочного материала.
Но кровь остановить удалось, и потому, снимать всю эту монструозную красоту и перевязываться по новой не стал. И так сойдет.
Нашел себе занятие поинтересней, к которому подошел весьма ответственно и предусмотрительно.
Обзавелся импровизированным фартуком, подобрал подходящий нож, вспомнил что смог о свежевании собак.
И приступил к делу, правда без особых успехов. Как оно часто бывает, неплохие теоретические познания не выдержали столкновения с суровой реальностью.
Непростое это дело, собак свежевать. Ну или простое для тех, кто умеет. Жак вот наверняка умеет, вон как морщится, когда смотрит на твою работу.
Но помощь тем не менее не предлагает. Совсем видать осерчал на четвероногих друзей человека. Прям так сильно, что даже резать их теперь не хочет.
Жак:
От большой заботы и доброты предложил Кобу все зелье разом выпить, но тот, от не меньшей заботы и доброты от этого отказался. Хороший все же человек, не жадный, о братьях думает.
Только вот собак свежует очень плохо, бездарно просто свежут. Вроде бы знает что-то, а получается сплошная профанация и перевод собачьего мяса.
В другой бы раз, ты б ему показал, как надо собак свежевать, а при случае и под свинину маскировать. Но только не сейчас. Может не получится у Коба ничего, и братья этих собак выбросят к херам.
Плохие ведь собаки. Кусучие.
Конрад:
Копченную женскую ногу брать с собой не стал, потому как не к лицу истинному эльдианцу человечину жрать. Все ж ты не упырь какой, а воин Веры, Добра и Справедливости.
Кроме того, собаки ведь есть, наверняка съедобные. Еда конечно не из благородных, но как не крути, куда лучше, чем человечина.
Так, размышляя о вкусовых качествах собачатины и преимуществах ее перед человечиной, собрал все, что посчитал полезным.
Что-то сгодится на обмен-продажу, а что-то и для личного пользования. Например, цепи. У хозяйственного человека любая цепь, любой ошейник в дело пойдет, тут и сомневаться не в чем.
Общее:
Без промедления погрузили все, что удалось добыть, проверили все, что удалось не потерять и выдвинулись к Тощим Голодам.
Вновь наслаждаясь прелестными дорогами этих забытых Всепростителем мест. Наверняка местные еще и поэтому тупые и дерзкие - такие-то дороги из кого хочешь мозги вытрясут.
Чтоб в пути не скучать, принялись обсуждать животрепещущие темы, коих было ровно три: как готовить и есть собачатину, как правильно пользоваться эликсирами, и как допрашивать пленных.
Времени было много, каждый сумел высказаться целиком и полностью, и только Жак так и не поделился ни с кем своими ремесленными секретами. Твердо следуя своему новому правилу - все зло от собак.
И хотя ехали бдительно, не забывая посматривать по сторонам и время от времени останавливаясь, чтобы прислушаться не догоняет ли кто, или напротив не наезжает ли, время в пути летело незаметно.
Вечерело, изредка проглядывающее из-за серых туч тусклое солнце неутомимо совершало свой небесный путь к закату, наводя всех вас на мысли о привале и полноценном отдыхе.
В это самое время и появился ворон. Сделал над вами круг почета, и с громким карканьем зашел на посадку, приземлившись ровнехонько на плечо Жаку, что шагал рядом с повозкой (потому что сидеть как прежде не мог).
Уцепившись за это самое плечо когтями, ворон открыл клюв и из него полились чудесные звуки:
- Ебанарот! Дикарей, дикарей-то вонючих можно было просто убить, а? Без ебучей клоунады? Молчать, когда я вас спрашиваю! Мудачье, блять! Всем устный выговор и лишение пайка за вредность! Так, наказаны. Теперь по делу, с дороги съезжает, едете проселком, следом за вороном. Там будет поляна, слева от нее родник, справа - пропалина такая, где камни в стекло спеклись. Становитесь лагерем. Покойного тащите на пропалину, сами жрете, отдыхаете, и пополнение ожидаете. И чтоб бдительно всё. Если что, больше воскрешать вас не буду.