Стоял у дверей молчаливой тенью "пособника Септа". Ни слова не проронил, словно и не было его здесь. Ан нет, здесь он, всей горой мышц тугих в теле переплавленном, всем блеском полумаски стальной, всем холодным взглядом глаза механического.
Олвер тем временем ловко управился с первыми пунктами плана рвачевского, и за исполнением следующего к Дошу обратился. А Дош что — кивнул молча брату, маску дыхательную на лицо нацепил, и ко второму номеру шагнул уверенно. Начать с телохранителей следует.
Дубинку подле себя положил, трубку от механизма под дверь сунул, с расчетом таким, чтобы не больше чем на ноготок с другой стороны торчала. Защелку с мехов снял, растянул и надавил. Неторопливо, чтобы воздух не свистел, но и без промедления лишнего. Раз, два, три, четыре, засыпают все в квартире.
Закончил со вторым, меха на выдохе оставил, и защелку тут же накинул обратно. Дубинку подобрал, к первому номеру перебрался. И снова — трубку под дверь, защелку прочь, меха наизготовку. Пять, шесть, семь, восемь, к Всепростителю всех просим.
Меха на выдох, защелку на место, дубинку в руку — и прочь-прочь назад в родной конец коридора, к святой братии, да еще и маску снять, отойдя подальше и вдохнув свежего воздуха после вонючей химии.