Казалось, что за окном начал накрапывать слабенький дождь. Ночь обещала быть холодной, а молодые Кальтенберги успели выстудить комнату. "Шенке" была старой, ветхой корчмой, прохудившейся. Даже при закрытом окне Иделинда чувствовала морозящий кожу сквозняк…
Каково же здесь было зимой? Вряд ли та косая треснувшая печь на первом ярусе справлялась.
Линда поневоле погрузилась в свои размышления, постепенно успокаиваясь… И в мыслях ее повторялись последние слова брата: "Снизошла в мое тело?.."
Да, он лишь переспросил ее. Но нет, он не хотел что-то уточнить. Он… он так это сказал. Так спокойно, так беспристрастно. После чего взял и просто ушел к себе, будто бы ничего и не было…
А ведь, а ведь для него действительно ничего и не было.
Ночь правда выдалась очень холодной, Иделинда проснулась рано утром, дрожа.
Глава Тринадцатая
212г. Эльфийской Эпохи, первый день чёртицы Грюна, закат.
Священная Остландская Империя, Круфендорф.
Столица встретила их усталой мордой стражника, во мраке ночи, под угрюмым дождем. Нерушимой громадой вверх поднимались отвесные крепостные стены, а в город вел узкий проезд внутри бастиона. За бастионом - длинный мост через Гренцен, на том берегу - снова стены, еще выше, еще неприступнее и жестче.
За ними был виден холм, по которому взбирался угловатыми домами Круфендорф, тянулся к Императорском Дворцу, преклоняясь перед ним, но дальше все пропадало под пологом дождя…
Наверное, это была самая уместная для столицы погода. Иделинда не знала, почему, но этот город всегда вызывал тяжелое, железное, непоколебимое настроение. Будто бы она прибывала на боевой фронт. Вот там, вдалеке Дворец, а за ним - орки. Необъятные просторы Флахесфлахланда, заполненные грюнхаутами.
И уже сколько веков Императорский Дворец держал оборону, защищал Райх, нес службу. Они, имперцы, они все несли службу. Но если в глубине страны они позволяли себе расслабиться, то здесь, в столице, на границе с опаснейшим врагом, на острие меча, на войне, они как-то сами собой становились… солдатами.
Может, потому Император так хотел отбить земли на запад от Круфендорфа? Не из тщеславия, но чтобы столица перестала представлять из себя тысячелетний военный лагерь.
Ваген поскрипывал, медленно поднимаясь по высокому мосту, осевшему по берегам и на трех опорах толстой каменной кладкой. Понс Магнус, возможно, самый старый мост в Райхе. Или в Этом Мире. Он был старее самых древних фолиантов - никто даже не знал, кто его построил. Может быть, и не люди вовсе.
Линде хотя б было известно, что его название переводилось с первой арканы как "Большой Мост". Но родное ли это было имя?..
Дирка тоже охватило настроение Круфендорфа. Еще утром, когда они выезжали от корчмы под зарядившим дождем, больше напоминавшим типичиную осеннюю хандру где-нибудь в середине Фада.
Но и Грюн порой бывал таким - уставшим, неулыбчивым, понурым.
Иделинда почти всю дорогу неосознанно ела. А Дирк и вовсе в какой-то момент вылез наружу, сел на Тругбильда и поехал отдельно, мокнуть под дождем. Сказал, что решил составить коню компанию - тому совсем тяжко в такую погоду…
Кутшваген еле поворачивал на узких улочках города. Кру был еще сильнее сжат и стиснут, чем Кальтенбергштадт, поскольку его ограничивала Гренцен, обтекая с двух сторон и оставляя совсем немного места для столицы Райха. Дома здесь встречались самых разных стилей, даже доимперских. Беспрестанный дождь стекал с холма быстрыми потоками по специальным желобам, проходившим посредине мостовой.
Иделинда не знала Кру, и не представляла, куда ее везут, а потому, когда кутшваген резко встал, для нее это было полной неожиданностью. Она вышла наружу к какой-то совсем узенькой, незаметной улочке, где и всаднику было б трудно проехать.
В ее тьме прятался высокий люд в черных одеждах, который шагнул к Дирку и обнял его:
- Поздно вы очень, - это оказался Ларс. - У меня пальцы ног уже почернели.
- Купи уже новые сапоги, брат, - усмехнулся Дитрих. - Так ведь правда не досчитаешься…
На что эрфольгер только отмахнулся и посторонился, приглашая их пройти по этой самой узенькой улочке.
- Фройляйн, - кивнул он Линде учтиво. - Лисьего Золота вам.
Дирк зажег небольшую масляную лампу, и его сестра наконец смогла разглядеть лицо Ларса: тот смотрел на нее с искренним сочувствием и печалью.
Видимо, что-то на ее лице в этот момент тоже отразилось, поскольку он тут же ободряюще улыбнулся и добавил:
- Все будет замечательно.
- А мы и не сомневаемся, - ответил Дирк, будто бы за Линду. Взял ее руку и повел вверх по улочке.
По уговору она не надевала сегодня Браутштуке. Вместо них на ней было обычное платье и темная накидка брата поверх, в которую она закуталась. Лицо прикрывал капюшон - ее невозможно было узнать. Ведь проскользни даже кроткий слух о том, кого невеста герцога посещала перед Хохцайтом…
Они оставили Ларса у кутшвагена, а сами пошли петлять по мокрым улицам. Это были бедные околотки Круфендорфа - разве здесь должен был принимать такой дорогой знахарь?