- Не знаю, Дирк, - я поковыряла ложкой полбу, со вздохом заставив себя проглотить хотя бы немного. Мне прежде не доводилось такое есть - в Кальтенбергбурге эту крупу варили только для слуг. - Но я видела ее.
Я помнила Бёзе чудесной девой с серебристыми волосами - ничуть не напоминающей образ из песни.
- Она юна и прекрасна, и совсем не похожа на злую ведьму. Не могу понять, отчего люди так про нее говорят...
И почему Бёзе известна лишь среди бауэров, в устных преданиях, - тоже неясно. Мне ведь только чудом удалось найти сведения о ней в книге!
- Правда, то, как она поступила со мной... Но я, вероятно, сама неверно истолковала ее слова. Бёзе говорит загадками, Дирк. И порой кажется, что все понятно, а на деле... Очень обманчивое ощущение.
На ратном поле бой затих.
Стоял Кровавый Гел.
Непредсказуем он и лих -
Ландскнехтовский удел!
Успел уже сломаться строй.
И неба мог достичь
Легко летевший над землей
Людской победный клич.
Корчемный бард тем временем, лишь немного передохнув, завел новую песню - спустя пару куплетов я поняла, что уже слышала ее прежде.
Теперь их ждал вечерний пир.
Азарт почти остыл...
Отважный хольд, их командир,
Доволен ротой был.
Но, Хитцигу воздав почет,
Молитву вознеся,
"К чему, - он думал, - приведет
Победная стезя?".
Сегодня Хитциг им помог.
И время ликовать!
Но вдруг теперь поддержит бог
Грюнхаутскую рать?
Да-да, это было прошлой осенью, в Книхваг! В Кальтенбергбурге праздновали возвращение Дитриха с традиционной летней войны с орками. У нас гостили Ларс, Гангберт и Пальд - остались на пару дней, прежде чем разъехаться по домам. В честь риттеров закатили пир - тоже традиционный, с ломящимся от осенних угощений столом. Зал был украшен ветвями с золотыми, пожелтевшими буквально накануне листьями - во имя Зигерин, покровительницы победителей...
Конечно, тогда позвали и вагантов - какой же без них праздник?
Укрывшись от жары в шатре
(Не знает шуток Хас),
Все планы хольд пересмотрел
Уже в который раз.
И кубок лучшего вина
Слуга ему поднес...
Но хольд желал ответ сполна
Узнать на свой вопрос.
Как вдруг от мыслей отвлекли:
Судьбы, видать, рука.
В шатер к нему приволокли
Худого паренька.
А песню эту, помимо прочих, исполнял совсем молодой лохматый бард с яркими полосатыми перьями сойки в волосах. Чудесный, как будто светящийся изнутри особым иянсарским светом.
Я вспомнила, как во время пения он почти не отрывал от меня пронзительно-зеленого взора... И как улыбался мне. А я не могла ответить ему тем же - за мной пристально наблюдала Клотильда.
Воспоминания удивительно тепло всколыхнулись в душе, вызвав легкую улыбку. Теперь-то матушка не могла меня одернуть.
- Герр гауптманн, у нас шпион!
Нашли его вон там.
Он страха начисто лишен!
И надерзил всем нам! -
Два воина юнца в шатер
Внесли под локотки.
С лазутчиками с давних пор
Беседы коротки.
Я украдкой оглянулась на Вильгельма - стало интересно, с каким выражением лица поет он. Дурацкие фестоны в виде черепов, коими оторочен был вырез Браутгюгеля, частично закрывали обзор и мешались, куда бы я ни пыталась их загнуть.
Но все же мельком мне удалось взглянуть на менестреля.
Как по-разному можно исполнять песню! Тогда она звучала задорно и лукаво, ныне - чуть насмешливо и едва ли не с вызовом... Как много зависит от певца... да и, наверное, от мыслей слушателя.
Суровых на лицо вояк
Хольд остудил слегка:
Махнув рукой, дал ясный знак
Повременить пока.
- Я не шпион! Я менестрель!
Я не случайно тут.
И пусть мою вернут свирель!
И лютню отдадут! -
Поправив в волосах перо,
Тот парень заявил.
И, фыркнув, продолжал хитро,
Слегка умерив пыл:
- Я наблюдал за битвой здесь,
Чтоб спеть о ней затем.
Хольд, я перед тобою весь.
Не лгу, поверь, совсем.
- Так ты поешь?
- Ну да, пою.
Исполнить сто баллад
Смогу, лишь лютню дай мою,
Я был бы даже рад.
- Искусность велика твоя?
Насколько ты силен?
- Как говорят, богиней я
Достойно одарен...
Вильгельм пел совсем иначе - но это ничуть не портило песню, наоборот, позволило увидеть, ощутить новые оттенки смысла.
Пригубил кубок бравый хольд
И медленно изрек:
- В том убедиться мне позволь.
Поведай мне итог
Грядущих битв, что в этот Хас
Мы видим впереди.
Что дальше ожидает нас?
Слова, прошу, найди.
А ведь правда, почему даже отважные хольды порой так желают знать, что уготовила им судьба?.. Неуверенность ли это в своей решимости встретиться с препонами, или подспудное желание изменить предначертанное?
- Э, нет, - ему ответил бард,
- Ты, видимо, не вник:
Мне этот драгоценный дар
Вручила не Гешик.
- А кто?..
- Известно - Иянса!
- Не может быть! Не лги!
- Ну, что сказать... О небеса!
Богиня, помоги!
Ты непонятлив, словно орк,
Я повторю тебе.
И наконец возьми же в толк:
Не доверяй судьбе!
Не все предрешено, отнюдь,
И вариантов - тьма!
О предсказаниях забудь,
Они сведут с ума...
Удивительно, не единожды в последние дни принималась я размышлять о разнице взглядов Дитриха, уверявшего в необходимости бороться, и Флёр, которая убеждала меня плыть по течению и не возражать Бессмертным.
И эта случайно услышанная песня заставила меня задуматься вновь.
Кто же из них прав?
А может, прав каждый... по-своему? Я не знала, кому молится Флёретт. Наверное, это Гешик или Яффа... Но точно не Зигерин. А Дирк - истинный зигериант. Так, может быть, каждый бог смотрит на эту дилемму отлично от других, и ждет того же от своих последователей? А чего боги ждут... от готтфернов?
Я подняла рассеянный взор на брата.
- Как ты думаешь, стремятся ли боги помочь обрести патронаж предназначенным им смертным? Или им совсем нет до этого дела? Нужны ли мы им?..