В Дамменланд в ту годину лихую пришли
С фьордов стылых проклятые орки,
Чтобы выгнать имперцев с имперской земли...
До чего те события горьки!
Я слушала повествование брата, не желая пропустить ни слова. Вот как это было на самом деле... Лагерь под Круфендорфом, принесенное синицей с другого края Райха послание, влетевший с ним в шатер к Дитриху гонец... Перед глазами будто вживую вставали образы четырех риттеров, мчавшихся по имперским трактам на восток, не жалея коней. И невольно я сравнивала их с самыми достославными героями имперского эпоса...
Как давно это было! Уж пара веков
Проскользнула с поры той кровавой...
Только помнят имперцы о звоне клинков,
Что покрыл несмываемой славой
Защитивший Империю храбрый отряд -
Три десятка бесстрашных героев,
Тех, что в битве стояли как скалы стоят,
Ни на цолль не сдаваясь прибою.
Трехдневная скачка в неизвестность... Я могла лишь догадываться, что в это время творилось в душе Дирка. Какие чувства овладевали им. И о чем он на самом деле мысленно говорил со своей Зигерин...
Мне было так жаль, что я причинила ему столько боли!..
Сам альтграф Теобальд тот отряд возглавлял.
Он собрал их под собственным стягом:
Тридцать риттеров - доблестью каждый сиял, -
Императору давших присягу.
В Цвишенберг был отправлен немедля гонец,
Чтоб прислал Император подмогу.
Только риттеры знали: их близок конец.
Далека до столицы дорога.
Я слушала его - и перед внутренним взором возникали яркие, ничуть не потускневшие за седмицу даммийские образы. Я будто заново переживала те отчаяние и страх, исступленную ненависть к грюнхаутам, боль и захлестывающее унижение... Только теперь сквозь дымку свинцовой горечи я видела мчавшегося ко мне на помощь Дитриха - блистательного риттера на вайспферде, как в самых красивых легендах.
Встали воины, вместе молитву воздав,
Против клятой грюнхаутской рати.
И, лангшверт обнаживши, отважный альтграф
Крикнул: "За Императора, братья!".
С ним подняли оружие тридцать сынов
Дамменланда - лихие герои,
Коим дух славной битвы был вовсе не нов, -
На грюнхаутов двинулись строем.
Когда он закончил, мы парс штунде сидели в тишине - лишь колеса кутшвагена поскрипывали, да мерный стук кованых копыт по каменистой дороге помогал отсчитывать убегающие мгновения.
- В Трактбург, Дирк, они повезли меня потому, что я сказала, будто там - мой отец. Граф по имени Теобальд фон Штайлерфельс. И что он даст за меня выкуп золотом.
Я прикрыла глаза, надеясь совладать со сбившимся от волнения дыханием.
- Я полагала, они довезут меня до Трактбурга в целости, а там я сбегу. В реттовом городе, наверное, можно было бы получить помощь реттов...
Бились яро имперцы. "Но что за беда? -
Каждый думал. - Империя с нами!".
Лишь с последним из риттеров наземь тогда
Опустилось альтграфское знамя...
Бой был страшен... Но ведом ли риттерам страх?
Подвиг сей всякой славы достоин!
И навеки останется в наших сердцах
Из отряда того каждый воин.
Про моего брата тоже сложат баллады. Множество прекрасных баллад - о каждом из его свершившихся и будущих подвигов. Его имя будет греметь на всю Империю, его слава будет жить в веках! Как слава героев древности...
- На самом деле, я совершила гораздо больше ошибок, чем ты можешь вообразить. Мне следовало сказать тебе раньше... Я стала готтферн, Дирк. Боги больше не замечают меня, - даже меня саму удивило, как безучастно мне удалось произнести эти слова. - Это случилось в Даммии. Вероятно, когда... Когда я попыталась совершить фрайтод.
Я вздохнула, боясь после такого признания держать паузу. Нет, повисшее гнетущее молчание нужно было немедленно разбить, перемешать осколки и заставить беседу повернуть в иное русло.
- А что касается Лоти... Три дюжины, Дирк, - я протянула ему кожаный кошель, который перед отъездом совершенно бездумно положила в карман платья. Там были мои последние сбережения, несколько монет, вытряхнутых из шкатулки. - Здесь хватит, если обменять гольд. Она ведь долго не сможет работать. А в замке - вообще никогда... Но, честно сказать, я не знаю, Дирк. Я не знаю, как она к этому отнесется. Не могу предсказать. Ты думаешь, будет достаточно серебра? То есть, меди... Но не будет ли ей обиднее получить лишь деньги? Как-то это... будто я пытаюсь откупиться.
Я помолчала, изо всех сил стараясь подобрать наилучшее решение...
- Я напишу ей записку. Короткую. Она сможет прочесть.