Отец, скрестив руки на груди, смотрел на Линду скептически, недоверчиво, сощурив глаза и нахмурив брови. Будто он даже лицом своим пытался закрыться от всех этих чудаческих россказней - обложка из сланца, спрятанная в крипте книга, загадки Одальмунта Кальтенбергского…
А когда она закончила, он думал, долго думал, внимательно оглядывая Иделинду, комнату, Хроду и решетку на окне. При этом он беспрестанно совершал какие-то действия в своем прочно закрытом рту - то ли жевал язык, то ли грыз оставшееся с завтрака зернышко, то ли обсасывал свои мелкие зубы.
Наконец Анхельм покачал головой:
- Мы обыскали всю твою комнату. Забрали все чародейские книги, что могли бы тебе помочь сбежать. Все дурные зелья и редкий рес. Но сей том упустили. Видимо, ты хорошо его спрятала, молодец.
Эта неожиданная похвала была настолько холодной и мрачной… что лучше б ее и не было.
- Ты всю ночь его читала, чтобы отыскать колдовство, способное тебя вызволить отсюда. Вот только тщетно - никакие чары не справятся с цверговой сталью.
Он кивнул на окно. Цвергова сталь! Да эта решетка была дороже всех ее украшений!
Но из одного гномьего труда по онтомагии графиня уже знала, что сотворить мирум с обычным железом было куда сложнее… Ордманн руководствовался глупой легендой.
- А про крипту и предков ты мне сейчас нагло соврала. Придумала на ходу, как ты обычно поступаешь, - Анхельм все же начинал терять хладнокровие. - Нет?! Это все правда?! Допустим! Тогда пойдем вниз, покажешь мне, откуда ее взяла.
Он резко схватил дочь за руку и потащил за собой вон из комнаты, сдавил предплечье с такой силой, что кости готовы были лопнуть. Она чуть не выронила фолиант.
- Только знай: если обнаружится, что все книги у статуи на месте, я расправлюсь с тобой сегодня же!