Последнее она зря сказала. Ой-ей-ей, уже по отцовским глазам стало понятно, что совсем зря…
Он слегка улыбнулся, недобро и невозмутимо. Напряг мышцы, расправил старые, но все еще крепкие плечи. И хотя Анхельм и слова не сказал, вся та буря, шторм, огромная волна негодования Линды сокрушительно разбилась о незыблемый рукотворный чугунный берег ордманнской уверенности. С грохотом разлетелась мельчайшими брызгами.
А наточенные волнорезы даже не шелохнулись. Никаких компромиссов, не уступить ни на цолль.
- Ты кто такая, чтобы меня отчитывать? - начал он сдержанно-агрессивно. - Тебе кто позволил меня судить? Даже сама императрица не имеет права так со мной разговаривать. А ты - всего лишь моя дочь. Ты обязана принимать мои решения и у тебя нет прав перечить. Ты забыла?
Анхельм вдавливал ее взглядом настолько откровенно, что даже глаза выпучил и голову выставил вперед.
- Я могу принять другое решение. И вместо герцогини ты станешь хютеранской монахиней где-то на окраине нашей Священной Империи. Твоя жизнь развернется ровно в противоположную сторону. А какое решение можешь принять ты? Никакого. У тебя нет ни власти, ни права. Уясни это и замолкни.
Он аж оскалился от злости.
- Дура. Надеюсь, это последний твой день в Кальтенберге. Но пока ты здесь, пока Шедельбрехер не надел на тебя обручальный браслет, ты - моя. И я тебе не позволю… Что это за книга?
Отец резко переключился на упавший фолиант и, прищурившись, прочел название:
- "Труд о деисциентических энигмах". Я такой не помню. Хрода, дай мне ее.
Служанка тут же шагнула к Линде, но та первая схватилась за том, спешно пытаясь спрятать за спиной, отступила от них…
- Хрода, ударь ее.
Хтыщ! Графиня даже не успела закрыть глаза - хлесткая пощечина заставила ее пошатнуться. Правая половина лица зашлась пламенем, сами собой пошли слезы.
- Отдай Хроде книгу, - приказал отец.
И личная служанка Иделинды требовательно протянула холодную руку.