- Ты не хотела этого?! - прошипел Анхельм, откровенно пытаясь сломать Иделинде запястье. - Что-то по тебе не видно…
- Отец, она же слаба! Что ей оставалось делать?!
- Умереть, - процедил Анхельм. - Умереть, но не посрамить честь рода. Посмотри на нее!
Наконец, он отпустил руку Линды, чтобы ткнуть в лицо пальцем:
- Посмотри! Они ее даже не избили! Она не боролась за честь Кальтенбергов! За твою честь, айн думмкопф! А теперь твой род - проклят. Кто ты? Ты теперь никто, кусок бычьего помета, после того, что она сделала. Мы потеряли уважение всей Империи.
- Надо просто скрыть это!
- Скрыть?.. - прошептал Анхельм. Его лицо уже побагровело от злости. Он пребывал в лютом бешенстве. Казалось, он сейчас выхватит меч и перерубит тут всех.
Хромыми шагами он подступил к столу, схватил тяжелый подсвечник и со всей дури метнул в стену:
- СКРЫТЬ!!! - заорал он во всю глотку под грохот погнутой железяки. - Какой же ты тупой! Гешик, зачем ты так зло поступила со мной?! Почему Судьба даровала мне таких тупых детей?! Почему мне достался никчемный зигериант, а не ордманн?! Ты не помнишь, ты ничерта не помнишь, что я пытался вбить в твою голову все эти годы! Ничего. Нельзя. Скрыть. Все узнают. Это Империя, а не сраный Унордланд. Наш позор запишут во всех летописях и там будет стоять МОЕ имя. Анхельм фон Кальтенберг уничтожил все то, что его предки созидали веками… Всю нашу репутацию.
- Что за бред?! Мы залечим ее! Все можно спрятать, отец!
Анхельм подскочил к сыну, чтобы орать ему прямо в лицо:
- Это недостойно ордманна! Только жулики-зигерианты способны на такое! Позор случился, это факт, данность! Так обстоит. А когда о нем узнают все - это вторично!
- Но ее брак с Шедель…
- К бесам брак! Он нас уничтожит, если узнает, что мы хотели выдать ему орчеложную шлюху! Да нас все уничтожат лишь за то, что она - моя дочь! Лучше б ей было умереть прямо там! Нет! Нет-нет-нет… - он схватился за алые виски, пытаясь пережить потрясение, согнулся, тяжело, сипло вдохнул воздух. - Надо действовать быстро. Надо стерпеть удар судьбы. Надо поступить достойно. Никакой свадьбы. Отдать в монастырь! Точно! - альтграф ткнул в дочь пальцем. - Ордманнский монастырь! Отличная идея. Или куда ты там хотела? В колдунский приют Акерплатца? Именно! И проваливай с моих глаз…
Но Дирк его перебил, схватив за грудки. Теперь уже и брат пылал от ярости, он был выше отца и гораздо массивнее в своих доспехах. Сила переполняла молодого риттера - он чуть ли не оторвал старика от пола. И закричал:
- Послушай ты! Я не позволю тебе отменить свадьбу! Я для нее сделал гораздо больше, чем..!
ХДЫЩЬ!
Отец ответил сыну смачной пощечиной наотмашь. Удар был так хорош, что Дитрих покачнулся и упал на колено, схватившись рукой за лицо. Клотильда вскрикнула.
Глаза мужчин встретились. Они чудом сдерживали себя, чтобы не броситься в драку. У Дирка из разбитой губы потекла кровь. Анхельм стиснул кулаки и был полон уверенности, решимости и праведнего гнева истинного ордманна:
- Ты обязан обращаться к отцу на "Вы", - произнес он холодно, будто заковывая сына в кандалы. - Ты пока что не глава рода, ты всего лишь мой отпрыск, и если ты еще хоть раз позволишь себе поднять на меня руку - я выпорю тебя кнутом у ворот замка. Ты услышал меня?
- Такого шанса у нас больше не будет… - покачал головой сын, поднимаясь.
- Ты услышал меня?! - закричал Анхельм. У него аж белки глаз наполнились кровью от ярости.
- Я услышал Вас, отец, - с ненавистью и обидой ответил Дирк.
- Прекрасно. А теперь слушай дальше: когда вся эта история вскроется, а она вскроется, уверяю тебя, мы потеряем имя. Император будет вынужден лишить меня титула и земель. Его вынудят наши враги, а наши друзья не станут нас защищать, чтобы не запятнать и свою репутацию. Единственный шанс - стереть имя Иделинды из рода Кальтенбергов.
- Ты уверен? - спросила Клотильда мертвенно-спокойным тоном, так не свойственным ей. - Ведь если удастся обмануть Шедельбрехера и всучить ему Линдхен, а уже потом все вскроется, то он сам будет пытаться замять историю. Ведь теперь это будет его жена… и тогда мы…
Анхельм вдруг заметил ее. И свою дочь тоже. Приподнял бровь, посмотрел и на ту, и на другую, а потом сказал альтграфине:
- Да, отведи ее наверх. И запри. Надо нам хорошенько обо всем подумать.
- Пойдем, - матушка очень ласково потянула Иделинду за руку. - Заодно по дороге расскажешь, чего еще там произошло… Они тебя били?.. Бедняжечка…