Последние дни проскользнули, как затянувшийся сон. Пустынные просторы орочьих земель, Штультдорф и тракты родной Империи - все смешалось в одной долгой тягостной дреме, заставляющей сомневаться в своей реальности...
Мысли плавно сменяли одна другую, закручиваясь в причудливые образы, и не в моих силах было остановить их поток.
Я думала о Гангберте, оставшемся в Даммии в одиночку. Это так быстро решилось! Не надо было мне поднимать вопрос о поимке Сатира... Тем более, Флёр сказала, что шансов нет. Но кто же знал, что так обернется...
Я думала о самом Сатире, о котором теперь совсем некому позаботиться. Если бы я не поторопилась тогда...
Я думала о Флёретт. Наше прощание показалось мне несколько натянутым, и я не могла понять, почему. Разве я сделала эльфийке что-то дурное?..
А еще я думала о неизвестности, ожидающей меня в Кальтенбергбурге.
Из сих тягостных размышлений выхватил меня голос Дирка. Его вопрос был очень серьезным... И даже Тругбильд, мне померещилось, слегка запнулся при этих словах.
На дворе стоял Варм. Играть на этом дворе было ужасно холодно, а потому мы с Дирком затеяли игру в салки прямо в замке. С теплой кухни нас выдворили кухарки, опасаясь, что мы перевернем на себя какой-нибудь котел. В длинных пустых коридорах было неинтересно: Дирк бегал быстрее меня и догонял без труда.
И надо же было случиться, что, уворачиваясь от брата, я забежала в покои матери... Совершенно случайно рукавом платья смахнув с ближайшего столика несколько хрустальных пузырьков. Как сразу выяснилось, с эльфийскими благовониями: в комнате тут же стало нечем дышать.
- Ох... - глядя на цветные осколки на каменном полу, только и смогла выдать я, представляя, как будет бушевать альтграфиня. Теперь на пару седмиц хватит обсуждения моей неуклюжести. И, наверное, несколько ночей Клотильда не сможет здесь спать.
- Я буду говорить сам, - немедленно заявил Дирк, покашливая и вытирая слезящиеся от на удивление едкой смеси запахов глаза.
- Но как же...
- А ты лучше молчи. Пойдем скорее...
Сколько же раз брат спасал меня от родительского гнева, чудом Зигерин находя нужные слова?..
- О причине моего побега отец догадался и сам, - наконец начала я складывать ответ. - Для него не новость, что я не хочу выходить за Шедельбрехера. Можно было бы попробовать солгать, что я просто уехала на прогулку и сбилась с пути... Но не на несколько же рёстов в другую сторону. Поверит ли он, что я не смогла сориентироваться по Хютерову Светилу и забралась дальше Штульты?
Я тихо и размеренно делилась с братом своими мыслями, не спеша рассуждая вслух. Понятно, что решение он потом примет сам, но мне нужно было высказаться. Это создавало иллюзию моего вмешательства в обстоятельства.
- Наверное, нет. Так что здесь придется подтвердить правду.
Металл доспеха, которого я касалась щекой, неприятно знобил. Кираса, отмытая от орочьей крови, но по-прежнему жесткая и холодная, мешала мне приникнуть к Дитриху, мешала крепче обнять его, ощутить тепло его тела. Я чувствовала, что он рядом, но... будто за высокой неприступной стеной.
- А лекарь... Может быть, не говорить родителям, зачем он нужен на самом деле? Ведь и без того найдется, на что сослаться... Как бы не хотелось, чтобы они узнали подробности, Дирк... Мне и так достанется. А Клотильда будет всю жизнь мне это вспоминать. Давай скажем только, что обратились к лекарю, дабы он исцелил увечья? Не будем уточнять?
Впрочем... Мне нужно было быть заранее готовой к провалу этого плана. Просто потому, что все мои планы в последнее время рушились с оглушительным грохотом. Вероятно, рассыплется и очередной. Зачем я пытаюсь их строить?.. Почему во мне возродилось это стремление?
Ведь всего несколько дней назад я хотела умереть. Не жить оскверненной и уничтоженной, не мыслить беспрестанно о том, чего уже не смогу изменить. Только бы конец настал быстрее... Я не ждала и не смела ждать помощи Дирка. Но он пришел... Когда, казалось бы, прийти невозможно. Он пришел - и вернул мне яркую, сверкающую надежду. Он пробудил желание остаться в Этом Мире! Заставил поверить, что я еще смогу воплотить задуманное! А потом... надежда растаяла, отнятая у меня снова. И вторая ее потеря оказалась еще более мучительной.
Пожалуй, теперь мне оставалось только... смириться с происходящим. Согласиться, что я слаба, что я не добьюсь желаемого... Забыть о дважды отъятой мечте. Выбросить ее из памяти, чтобы не было так горько. "Научиться жить", как сказал мне Дирк.
Как жаль, что и лекарь-маг не сможет исцелить прошлое.
Я вывернула голову, чтобы взглянуть на брата.
- У нас еще осталось что-нибудь съестное?..