- Ян, - коротко ответил брат.
Иделинде прекрасно были известны все его повадки: прямо сейчас он закипал, будто бульон в печи. Скоро хлынет бурлящая пена, он еле сдерживался…
- Ян фон дер Пфау, из Штультдорфа. Он отправил мне синицу с письмом о тебе. Придурок. Он должен был тебя запереть!
Фон дер Пфау, старый знакомый Анхельма. Линда не раз о нем слышала, но никогда не видела - они с отцом поссорились с дюжину лет назад. Или все же видела, но была слишком мала, чтобы запомнить?..
- Хотя от старости он не потерял рассудок: написал мне, а не ему. И да, пять чертовых дней. На шестой они б тебя убили. Ты понимаешь?
Ноздри его вздувались от гнева при каждом вдохе.
- Ты начинаешь вообще понимать? Ты столько долбанных книг прочла, но так и не поняла Этот Мир. Ничерта ты про него не поняла! Даже тупая доярка не пошла б одна в Унордланд. А ты, доннерветтер, поскакала… Вот! - он яростно ткнул в рощу, туда, где остался труп Мытаря. - Вот твой гребаный Схолум! Вот твоя магия! Вот твои мечты! Линда, когда ты врубишься наконец?! Этот Мир - не книжка. Не плаксивая трогательная история о юной волшебнице. Это, мать твою, суровая и жестокая жизнь. Полная боли, крови и страданий. И ты этого всего дерьма хлебнешь еще сполна. Мы все его будем хлебать до самой смерти! Ты думаешь, я в молоке каждый день купаюсь?! Ты думаешь, рубить орков - весело и здорово?! Дюжинную назад я чуть не сдох от его топора! А седмицу назад меня лишь чудо Зигерин спасло. Мы все в дерьме, когда ты это поймешь? С самого рождения, каждый. И если хныкать и жалеть себя годами, то так тебя орки и будут трахать. Возьми себя в руки наконец, Идхен! Прими Этот Мир таким, каков он есть! Отец - тот еще аршлох, но он, и все эти ордманны, правы в одном: Орднунг.
Дирк показал сестре сжатый, стиснутый, сильный кулак.
- Порядок. Дисциплина. Жесткость. Это - сила. Это и есть путь наверх, из этого шайсе. Ты либо сурова с самой собой, либо… - он недвусмысленно кивнул в сторону рощи. - Прими все таким, какое оно есть. Ты женщина. Ты не сможешь сама за себя постоять, ты слабая. Ты дочь альтграфа, и тебе стоять за ним. А когда тебя выдадут замуж - ты будешь женой герцога, и стоять уже за ним. Да, Идхен, это значит лечь в постель со старым уродом! Да, это значит проводить каждый день своей жизни в компании с омерзительным ублюдком и делать вид, что ты его любишь…
Иделинда только сейчас заметила влагу в его раскрасневшихся глазах. Но Дитрих не плакал, он уже никогда не будет плакать.
- Но это значит, что ты будешь герцогиней - это высочайший титул, это власть, богатство, уверенность, что тебя не трахнет кто-то другой. Понимаешь?! Это и есть путь наверх. Шедельбрехер стар. Скоро у него уже и шванц не встанет. Он будет дряхлым стариком, а потом и вовсе помрет. А ты молода, и после его смерти станешь свободна. Богата. И весь твой род будет богат. Пойми ты, доннерветтер, наконец - никто тебя не продает, ты не лошадь! Тебе устраивают жизнь! Ты сама-то нихрена не можешь! Тебя в плену удерживал гнутый гвоздь! А мы с отцом задницы свои надираем, рискуем и боремся за то, чтобы ты, Линда, жила! А что ты?.. Схолум! Розихфельд! Прекрасные мечты, да, если твоя семья тебе все обеспечит. Если тебя туда отвезут с охраной, оплатят учебу - да. И привезут обратно. Я тоже мечтал о славных битвах и великих подвигах, но война - это совсем другое. Мне хватило одного боя, чтобы все понять. Все вокруг - дерьмо. И на вкус приятно лишь то, что ты добудешь собственным потом…
Умолкнув, чтобы отдышаться, он отвернулся, явно давая понять, что не настроен ее слушать. Сокрушенно качая головой, он поправлял свой доспех. А потом резко подскочил к ней, снова накинувшись взором на Иделинду и сказал:
- Ты не добыла свой Схолум. Ты потерпела поражение. А мы тебе добыли титул герцогини. Я привезу тебя отцу. Он будет в бешенстве, но когда нас это волновало, да?.. Потом лекарь, свадьба и Фурхтнорд.
В его суровый взгляд начала возвращаться привычная теплота.
- Научись жить, Идхен. Жить и бороться за себя. Тогда ты справишься с Шедельбрехером. И все будет хорошо.