***
Через седмицу и один день наступил следующий месяц зимы - Рау. Самый холодный, самый суровый, самый... молчаливый.
В Этом Мире большинство месяцев и праздничных недель всегда в первый же день громко заявляли о себе. Грюн, Зеленый Месяц начинался с того, что все вдруг резко распускалось и начинало благоухать да цвести. В первый день Гвитта, Месяца Гроз, с самого утра неистовствовыв... бушевала буря, грохоча и громыхая, что есть мочи. Хас? Месяц Жары. Невыносимый зной, полуденное пекло, от которого загоралась сухая степная трава.
А потому не было ничего удивительного в том, что Рау начался со злющей метели. Ветер дул с Севера - мощный, непрестанный, ледяной. Завывая средь черных скал, он находил лишь один путь через Мертвые Горы: сквозь Кальтхохпас, Холодный Высокий Перевал, ровно в центре которого, в самой его верхней точке, где вьюга дула сильнее всего, и стоял известный нам Кастеллум.
И не будь он собран гномами из массивных камней, снесло б этот замок еще на заре.
Но он держался, уже сколько столетий. Упрямо и непреклонно. Словно бросал вызов самой Северной Зиме: попробуй, сокруши меня. Вот он я. Гордый и сильный.
И Северная Зима ничего с ним не могла поделать.
Во всяком случае, Яда на это очень надеялась...
После всех потрясений, случившихся по ее пробуждении, следующая седмица прошла на удивление спокойно. Может быть, даже слишком спокойно.
Грийом было разрешено спать днем и бодрствовать ночью. Проснувшись ввечеру, она готовила ужин, накрывала на стол, затем отправлялась со всеми на вечернюю литургию (они стояли в алтарной, преклонив одно колено перед Орднунгом, и слушали, как Морб скучно бубнит свои молитвы), а потом всю ночь убиралась в замке, мыла посуду и шила себе зимнюю одежду.
Утром же они обязательно служили, соответственно, утреннюю литургию, после которой завтракали, Яда снова убиралась да ложилась спать.
И все бы хорошо, но вот дневную молитву-то она пропускала! И Морба это изрядно бесило. Однако он на удивление легко согласился подождать целую седмицу, пока грийом каким-то неведомым образом не перестроится. А затем все. Уже никак. Спать только ночью...
Правда, в Кодексе она прочла, что эльфам разрешался короткий полуденный сон (без чего морской эльф чувствовал бы себя прескверно, а темный - исдох бы в течение месяца), но Морб об этом даже не обмолвился. К слову, Кодекс оказался совсем непохожим на театральные сценариумы. Совсем не таким. Он как бы... весь был против того, чтобы Яда могла запомнить хоть строчку.
Во-первых, там постоянно повторялись одни и те же слова, одни и те же словосочетания, одни и те же фразы, и даже абзацы текста! Во-вторых, он был интересен и познавателен настолько же, насколько интересна и познавательна была каменная стена в ее келье.
Причем она была из такого, равномерно серого камня, без трещинок вовсе.
В Кодексе описывалось устройство Ордена, с перечислением всего и вся вплоть до правил пользования выгребными ямами. За абсолютно любое нарушение всех этих законов и требований полагалось соответствующее наказание. И вот здесь-то ордманны выпускали на волю свое воображение! Спины секлись кнутами, пятки жглись раскаленными прутами, коленки оббивались об острые камни, а кости стонали от стальных обручей.
Например, за волочение Кодекса неофитом по полу (чем Яда злорадно занималась, пока не прочла это) преступнику отрубали ту кисть, к которой была прикована книга. После чего неофит еще три седмицы должен был таскать ровно так же по полу собственную отсеченную руку... а Кодекс уже приковывался к шее.
Правда, стоило признать, что за остальные вроде бы несерьезные проступки возмездие было куда мягче. Сломают, там, палец или просто палкой изобьют. Таким образом авторы наглядно объясняли, что Кодекс - священен, и относиться к нему стоит с изрядным уважением.
В остальном же дела шли не так плохо: девушка быстро освоилась на кухне, готовка была крайне проста, особенно благодаря подробным разъяснениям от Морба. Яда пекла лепешки, варила каши и супы, иногда жарила засоленное мясо да готовила "Вён-шо" - горячее вино, сдобренное множеством приправ.
Упрощала кухонные дела и суровая диета, установленная эльфом. Например, сегодняшний завтрак состоял из трети лепешки, соленого огурца и горсти квашеной капусты. Объяснялось это тем, что до конца зимы еще надо дожить, а припасы заготавливались только на два рта.
Правда, самой Яде казалось, что всех этих бочек солений и мешков зерна хватит еще на три полных зимы, но спорить с Морбом никому здесь не хотелось.
Общались, кстати, они очень мало: ордманн стал еще более замкнут и молчалив, гоблин тоже почему-то избегал лишних разговоров, да встречались они только утром и вечером. Грийом же всю седмицу пыталась прийти в себя и пока тихо радовалась тому, что ее никто не трогал по ночам, не вызывал на поединок и не отправлял к безумному гному-отшельнику.
А сам Одд так и не появился в обещанный срок, поскольку Морб к нему заранее сходил - отнес бурдюк с вином. Коротко говоря, все решилось мирно и как-то молча.
Вот с чем действительно Яде повезло, так это с одежкой! Эльф где-то отрыл сапоги, штаны и потрясно мягкий тулуп из, кажется, горностая. Несколько ночей работы - и девушка все перешила на себя так, что стала выглядеть хотя бы опрятно. Правда, левый рукав тулупа из-за Кодекса пришлось сделать еще шире... в итоге вышло уродливо.
То есть нет, совсем не опрятно. Еще хуже, чем раньше. Но зато тепло!
Особенно значимо это было сегодня, поскольку хоть и держал Кастеллум стойко эти чудовищные порывы раушного ветра, однако внутри стало заметно холоднее. Яда хотела затопить еще одну печь на втором ярусе, но Морб запретил - дрова тоже расходовались по расписанию.
А посему сидели они за завтраком все, закутавшись в меховые тулупы (даже Вольфганг тепло оделся), и хмуро жевали свои лепешки, хрустели огурцами, хлюпали горячим тием из медных кружек.
Уже целый тид в зале висела тишина. Только ветер за бойницами злобно завывал. Обычно Морб все-таки расспрашивал Яду о ночных делах, но сегодня он и вовсе на нее не смотрел. Гоблин тоже мог перекинуться парой слов, похвалить лепешку или брякнуть что-то про снег и горы, но вместо того был мрачен как никогда. Взгляд понуро отводил да изредка косился на эльфа.
Что-то было не так. Может, дело в Рау?..
Молчание с каждым щелчком тинтида становилось все более тягостным и напряженным. Будто они собрались на тоскливых поминках какого-нибудь нечаянно погибшего ребенка. По их вине погибшего.