Когда Яда опустилась перед ним на колени, гоблин аж обомлел и очень быстро побурел носом (зеленокожие не краснеют, а именно что буреют).
- Ну конечно же не так! О чем ты! - воскликнул он как будто бы искренне.
Но зоркий взгляд актриссы уловил что-то... что было чем-то не тем, что должно быть. Ну а как иначе выразить это чувство? Когда лишь маленькая неприятная заноза начинает так противно и практически незаметно болеть. Настолько слабо, что, может, и не было занозы вовсе.
Ведь, может, это ей уже просто все чудилось?
А может, он ее трижды обманул и вообще за дуру последнюю держал...
- И тебе спасибо, Яда, - сказал терракотовый кобольд. - За то, что... Эм... Не знаю, за что, но ты... просто... пока ты тут лежала... я все время хотел тебе сказать... Вообще, если честно, я тебе и говорил, но ты вряд ли слышала, ведь лежала в отключке, а потому я мечтал, чтобы ты проснулась, и я смог тебе сказать это так, чтобы ты услышала, но... но Морб, он помешал, а ведь ты, ты такая...
- Чему это я помешал?
Вольфганг аж подскочил на месте от неожиданности - никто не услышал вошедшего эльфа. Возможно, потому что тот был босиком.
- Ну, я, ну, ты вчера...
- Простите, что прервал ваши глубокочувственные излияния, - перебил его Морб тоном, исключающим какие-либо извинения. - Но у нас летургия. Поговорите позже.
Затем ордманн внимательно оглядел Шаагрэ и аж цокнул языком от недовольства:
- Я же сказал привести себя в порядок. Тебя увидят все остальные. В следующий раз это будет недопустимо. И снимай куртку.
Куртку он с грийом чуть ли не содрал, после чего принялся поправлять ее одежду. Пертиссимусу известно, что он там нашел "неопрятного"... да еще и в таком количестве, но итог его более-менее удовлетворил.
- Снимай сапоги. Летургии в Кальтхохпасском Кастеллуме принято проводить необутыми.
- И это никак не связано с моей фамилией, - встрял гоблин, - просто это очередная попытка... попытка...
- Попытка приучить к дисциплине, - закончил Морб, стягивая с Шаагрэ такие теплые сапоги. - Но на зеленых не работает. Пойдем в Кодексариум, и так уже три тида опоздания.
Глава Шестая
В Кодексариум вела соседняя с Морбовой келью дверь. Она была обита железом, стянута толстыми железными полосами и закрыта на три железных замка, словно за ней была банкманнская сокровищница.
Но за дверью оказался небольшой глухой темный чуланчик. Настолько темный, что Яда аж перестала щуриться и смогла все внимательно разглядеть - по бокам в каменных стенах чернели прорези-бойницы, закрытые по ту сторону. Видимо, сквозь них при обороне стреляли или пронзали копьями захватчиков.
А под потолком в мягком сером мраке виднелась какая-то жуткая ржавая железная конструкция из шипов и лезвий, которая, судя по всему, должна была свалиться на головы врагам.
Зайдя в чуланчик, Морбрет нащупал дверь слева (даже лесной эльф здесь плохо видел), отпер два замка и... Яда ослепла.
В той комнате было аж два окошка!
Но деваться некуда - эльф взял ее за руку и бережно-жестко завел в комнатку размерами чуть побольше кельи, где сидел и ждал их он самый. Орднунг.
Сидел и ослепительно сиял.
Это была стальная статуя, в полный объем изображавшая люда в древнем гномьем латном доспехе. Или это был самый настоящий доспех? Неважно. Проблема заключалась в том, что он был идеально отполирован и сверкал не хуже снега.
От брони была освобождена лишь лысая голова, выполненная, к слову, с присущей гномам старательностью - виднелись даже старческие морщинки. А борода! Ох, у него была великолепная дворфская борода, словно настоящая, да и с усищами длинными, как у заправского ландскнехта.
И, конечно, суровый взгляд, с легким прищуром. Орднунг внимательно осматривал Яду, пытался задавить одним лишь своим недвижимым присутствием.
Даже Морбрет де Морбрет из-за этой статуи казался теперь лишь жалким Викариусом Второй Ступени. Маленький служка по сравнению с Верховным Богом, что и говорить.
В правой руке Орднунг держал гномий бердыш на темно-сером луровом древке. Ничего не смыслившая в оружии, Яда почему-то поняла, что это определенно легендарное оружие, выполненное каким-нибудь великим мастером гильдии оружейников и прослужившее не одно столетие.
В левой руке Бог держал толстую древнюю книгу в стальном переплете, запираемом на замок, которая была прикована к его руке стальной цепью, да и к тому же посажена в миниатюрную стальную клетку, как бы растущую из подлокотника трона.
Строго говоря, книгу было не украсть.
На стене позади трона висели полки с различными древними артефактами: еще одна книга, сильно помятый шлем, латная перчатка, серебряный кубок с крупными яхонтами и другие. А все прочие поверхности украшали барельефы... опять барельефы.
Но здесь они казались куда интереснее: какие-то битвы гномов в доспехах против огромных рогатых монстров (неудивительно, что Морб назвал ее суккубой), напоминавших сатиров и мамонтов одновременно, а еще величественные горы, сам Кальтхохпасский Кастеллум и, конечно, огромная Формация - квадратный символ Орднунга - под самым потолком.
Все было подписано гномьими рунами для ясности.
Заперев алтарную изнутри, эльф встал на одно колено перед своим Богом. То же сделал и гоблин, а грийом полагалось место посредине. Она, правда, сначала неуверенно потопталась, но Морбрет сильным рывком за руку усадил ее на холодный пол.
- Верховный Бог, Оплот Справедливости и Непреклонности, Закон Всех Бессмертных и Смертных, я, Морбрет де Морбрет, монах Ордена Оффициум Кустодес Септетрионес в ранге Викариуса Первой Ступени и в должности кастеляна Кальтхохпасского Кастеллума, в сей шестой день троицы Заха, двести четырнадцатого года с Прихода Эльфийского, провожу утреннюю летургию с позорным опозданием, за что смиренно прошу у тебя прощения и силы воли в искупительном наказании, что будет приведено в исполнение не позднее, чем...
И где-то на этом моменте, а быть может, раньше, Яда отвлеклась на некие отдаленные мысли, закрыв глаза от яркого света и начав постепенно заваливаться на бок.
Ей снился Морб, восседающий на троне Орднунга с его бердышом, священной книгой и ненавидящим взглядом. Но он сурово молчал, несмотря на кровь стекавшую по изуродованному шрамом лицу.
А затем он сказал:
- Яда Шаагрэ!
И больно ткнул девушку в бок, отчего та чуть не завалилась на пол.
- Яда Шаагрэ, ты должна назвать свое имя и причину, по которой ты хочешь стать неполноправным монахом Ордена Оффициум Кустодес Септетрионес, - с нажимом сказал эльф. Его глаза пылали то ли от гнева, то ли от ритуального возбуждения. - А затем надеть Перчатку Боли и повторить за мной клятву.
Рядышком на коленях сидел Вольфганг, протягивая ту самую древнюю латную рукавицу, огромную для его зелененьких лапок.
- По правилам до клятвы еще можно отказаться... - прошептал гоблин, поглядывая на Перчатку Боли с заметной опаской и неприятием. Кажется, ему тоже приходилось ее надевать, и она оставила неизгладимый след в его памяти.
- Не все выдерживают Испытание, - кивнул Морб, не проявлявший и тени сочувствия. - Но у тебя лишь один путь, Яда Шаагрэ.