Альтарина и Ольфрик
Тишина. Даже гроза на улице затихла.
Присутствующие смотрели на Палача, что продолжал держать в руке окровавленный нож... Ведь мгновения назад он обещал убить их всех.
И что дальше? Что теперь? Конфликт исчерпан? Разве?..
Безумец восторженно захлопал в ладоши, но затем резко осекся. Нет, невовремя, совсем невовремя.
- Нужно, - сказала вдруг Икхиэлла.
Снова тишина.
- Что нужно? - не понял Тронд.
- Неравнодушие нужно как-то доказать, Искатель, - Хозяйка Игры сделала шаг в сторону Ольфрика. - Боги могущественны, весьма. Но не всесильны. И в первую очередь им неподвластны ваши души. Они не могут в них заглянуть, как в открытый сундук, о, Синяя Птица.
Еще шаг, совсем небольшой.
- И в этом они очень похожи на смертных. Неравнодушие нужно доказать. Кому-то нужно в определенный момент улыбнуться. Кому-то - положить руку на плечо. Кто-то поклянется в вечной любви, а кто-то зарыдает, видя смерть близкого.
Она приблизилась к следопыту и ухмыльнулась.
- А кому-то нужно убить всех ради одного. О, Палач. Ради того, кто небезразличен. Поверь: Боги ничего не делают просто так. Ничего не происходит просто так - все к чему-то ведет. И вы пришли сюда по воле Рока. И здесь Мьелит, я уверена, хотела, чтобы ты доказал свое неравнодушие. Я прекрасно это понимаю: наши Богини в этом едины. Они не терпят... бесстрастие, Палач.
Хозяйка Игры ничуть не боялась его. Она смотрела на Ольфрика словно на какого-нибудь потерявшегося ребенка. С сочувствием и заботой.
- В этом смысл ритуала Мьелит - потеря. Потеря того, кто тебе дорог, покажет все, вывернет тебя наизнанку, раскрыв то, какой ты есть на деле. И ты, Палач, ты... таков. Игра Грозной Богини того же рода - не думайте, что надевая эти маски, вы прячете себя. Наоборот. Становится видно, кто вы такие, что вы чувствуете и чем дышите.
Квиллисхи заглянула в глаза следопыту, пронзая любую оболочку, проникая в его самое нутро - потому что теперь она знала, знала, каков он.
И такой... Палач ей определенно нравился.
- Не забудь эту ночь, мой друг. Не забудь те чувства, которые испытал - они истинны. Эти чувства и есть ты. И если хочешь познать себя, научись доказывать их... но не другим, а самому себе, Палач. Иначе ты так и не поймешь, кто ты есть на самом деле. И жизнь твоя будет серой, пустой, скучной.
Рогатая демонесса, мягко, словно по-матерински улыбаясь, протянула когтистую руку к Ольфрику.
- Отдай мне нож, пожалуйста. Правила Игры запрещают оружие. Королева их нарушила, за что будет наказана. А так - нам осталась завершающая часть Ночи. Последние Танцы. Но чтобы уже ни случилось, я думаю, Квиллисхи вами более, чем довольна.
К тому моменту все немного пришли в себя - слезы высохли, страсти поугасли. Королева с Мученицей сидели, обнявшись на шкуре, измазанные кровью. Феанор с гномом потирали ушибы после драки с Ольфриком, а Мирри подошла к Таре и просто встала рядом.
- Думаю, пришло самое время для моего Танца, - вступил Тайна. - Королева, милая, Искатель хотела у тебя поинтересоваться, знаешь ли ты некоего Бога по имени Крэй. Правда, я начинаю подозревать о его связи с Тристом, что наталкивает на определенные мысли...
- О да, конечно, - с охотой кивнула Мельнанет, дыхание которой только сейчас начало успокаиваться. - Про Триста я расскажу все, что знаю. Но перед тем я должна спросить: зачем это нужно Искателю? Просто так подобные вещи не рассказывают.
- И обязательно попробуйте яблоки! - вдруг поднялась Мученица, держа в руках блюдо, залитое... во время жертвоприношения. - Эта кровь теперь слаще меда! Поверьте, ничего вкуснее вы в жизни не попробуете - она благославлена Мьелит! И если вы их не вкусите, то она может обидеться... А вы теперь знаете, как может быть страшна обида Любящей. Сделайте это ради нас хотя бы.
Киор
Волк не мог понять по лицу Брунгильды, понравилось ей или нет. Но она не сопротивлялась, насколько он помнил...
Девушка поднялась с мокрой травы и отвернулась от него.
- Я выберу то, что люблю, - глухо сказала она в сторону рощи. - А мне не нравятся навязываемые условия. Мне жаль... мне жаль, что ты был мертв и ничего не видел.
Брунгильда обернулась к Волку с маской холодного безразличия на лице и стерла краску с его правого плеча, на котором уже не было никакого "знака Триста".
Затем, не сказав ни слова более, она ушла в сторону храма.
Киор только сейчас понял, что в порыве страсти, желая скрыться ото всех, привел Брунгильду в самый центр рощи, где обнаружился маленький пруд. В ночной мгле он светился крохотными огоньками - зелеными, синими и бирюзовыми. То были какие-то необычные цветы, плававшие в нем и напоминавшие либо кувшинки, либо фиалки. По бережкам пруда росло множество других цветов, но светились только эти.
А в глади, в зеркально ровной, нетревожной черной водной глади сияли яркие звезды. Буря прошла. Приближался Хас. Месяц жары и войны.