Боль отрезвила Тару.
Да, до этого ей и не казалось, что она пьяна, но заструившаяся по руке алая кровь явила истинную картину мира - Искатель напилась вдребезг. Голова кружилась, ее тошнило, а еще было очень сложно сфокусироваться на руке взглядом.
Она обернулась на прочих - пьяные эльфы, спотыкаясь, побежали к двери, попытались ее открыть. Кричали о чем-то, боролись с засовом.
Тара и сама пошла к ним, но оступилась, запнулась, упала. Сейчас вдруг это стало таким очевидным: они все напились. Пьеса, умственная дуэль, маскарад, кровавые ритуалы - что за хмельной бред?!
Несущий смерть Волк ворвался в орочий строй, раскидывая в стороны зелено-красные конечности. Жуткий грохот боя, вопли, звон стали и кровь! Цвайхандер не пел, нет, это вам не эльфийские ножички. Цвайхандер утробно гудел от жажды и глухо врубался в чужую плоть.
Волк чувствовал их боль. Он чувствовал, как тела подчиняются его силе, как они рассекаются, ломаются, калечатся и прогибаются под поступью войска Огнерыка. Они все пали перед ним!
И лучше Киора в этом бою сражался лишь сам Огненный Волк - Хитциг, Бог Войны, сминавший плотные ряды с веселым криком. Он смеялся! Он упивался кровью! Он орал проклятия оркам! Он ненавидел их и любил эту злую сечу!
И Волк любил ее вместе с ним!
Наконец, они раскрыли двери - в зал ворвалась гроза. Холодный дождь омыл пышные ковры, а яркая молния озарила широкое крыльцо с лежащим на ней Волком.
- Быстрее! Тащите его внутрь!
- Что с ним?!
- О Мьелит! Он умер...
- Тащите!
Они схватили воина за мокрую одежду и поволокли внутрь, будто мешок с сеном. Спешно, впопыхах, неудобно. Безумец споткнулся, все завалились. Но поднялись, но дотащили, будто бы это было важнее всего...
- Воняет сивухой...
- Он жив?
- Выглядит мертвецом.
- Позовите Королеву!
- Спаси его Мельта, молю тебя...
Тара увидела его: бледный, бездыханный, страшный. Глаза закрыты, а рот скривился в болезненной гримасе. Весь в грязи, будто бы его выкопали из земли, будто бы это был труп... Но это Волк, а не труп.
Он лежал в некрасивой позе, а они сгрудились над ним. Кричали что-то. Только Хозяйка Игры стояла в стороне вместе с Тарой и смотрела на все это.
- Видимо, все было зазря... - произнесла она печально.
- Так кто врачевать-то умеет? - спросил Тронд.
- Королева!
- Охотница, дуй за ней, - распорядился Судья, показавшийся Таре наиболее трезвым.
Эльфийка рванула в сторону двора.
- Кажется, лекарь уже не поможет, - прошептал Безумец так, что все слышали.
- А если он еще жив?! - возмутился Тайна.
Молчание вдруг заныла сквозь маску, гладя Волка по грязным спутанным волосам.
- Послушайте сердце! - закричал Любовник. - Оно бьется!?
- Я, мать вашу, его и пытаюсь послушать! - заскрежетала вдруг Мирри каким-то жутким голосом. - А вы разорались! Я - лекарь! Уйдите все к демонам отсюда!
- Так, отошли все! - рявкнул Судья и сам отпрянул на пару шагов.
Народ наконец расступился, и Альтарина увидела белку, прильнувшую ушком к груди Волка.
- Ну?! - не выдержал Феанор.
- Заткнись! - прошипел Тайна.
- Подождите... - пробормотала Мирри, вслушиваясь. Она сменила позицию. Она пыталась найти этот стук где-то там, в глубине, найти его...
Молчание, сидя на своих коленях, начала тихо плакать.
- Жаль его, конечно, - промолвила Икхиэлла. - Молодой еще.
Но за мелкими орками шли огрины. Великаны, мощные, словно горы. И людской строй распороло об них, будто о фьорды.
Огнерык получил гигантской дубиной в бок. С грохотом доспехов отлетел в сторону, зарычал по-волчьи. Киор резко пригнулся и избежал своей смерти. А вот боец рядом - нет. Громкий хруст. Слишком громкий: ребра, плечи, хребет, не переживет.
Еще один взмах, Волк отпрянул. В лицо ударил шквал ветра, разносимого этой булавой.
Ну все! Теперь его черед бить! Цвайхандер смачно впился в мясистую ножищу, брызнула кровь. Гигант взревел, да так, что волосы встали дыбом!
А клинок застрял.
Киор все понял слишком поздно... Надо было бросить меч и бежать, а он пытался его выдернуть. В кость попал? Уперся ногой и все, мгновение потеряно - мощная ладонь обхватила его голову и подняла в воздух...
- Оно бьется! - воскликнула белка. - Но слабо, очень слабо. Он умирает. Что с ним? Чем его отравили-то?
- Что здесь происходит? - раздался голос хозяйки Ланта. Мельнанет, спешно явившаяся в сопровождении Охотницы, Палача и Мученицы, мокрая с головы до пят, строго взирала на эту безумную сцену.
- Их друга принесли. Он при смерти, - тут же пояснил Тронд.
Королева нахмурилась, посмотрела на Хозяйку Игры, но та лишь пожала плечами грустно.
- Помоги ему! Мы не понимаем, что с ним! - воскликнул Любовник.
- Это яд, - ответствовала белка, не поднимая взора. - Нужно чем-то его вывести...
Древняя эльфийка подошла к Волку, опустилась над ним и... принюхалась.
- Чем пахнет? - спросила она Мирри недовольно.
- Дешевой бренной. Но он слишком бледный для...
- А еще?
Тут и белка принюхалась. А затем вдруг с ужасом посмотрела на Мельнанет и осела.
- Черный страшноцвет, - назвала она то, что учуяла.
Волк боролся, но тщетно. Как только пальцы сжались на его черепе, все стало ясно. Не вырваться. Ничего не поделать. Он вонзил кинжал в кисть зеленокожей твари, но тот проникал в толстую шкуру лишь на пол ладони. Он продолжал бить, ковырять эту дубовую плоть, но все было уже бессмысленным.
Огрин с наслаждением тянул время, сдавливая с каждым мгновением все сильнее. Ноги Киора беспомощно болтались в воздухе. Руки пытались нанести как можно больше ран - просто так, чтобы оставить хоть шрам о себе напоследок...
Но все было тщетно. Он попался. Он проиграл.
Великан обернул его к Огнерыку. Тот взирал на Волка взглядом, полным разочарования. Конечно! Так глупо сдаться на милость огрина! А он ведь был его правой рукой! Хольд! Жалкий неудачник, а не хольд...
- Нельзя давать им схватить тебя. Из лап огрина не вырвешься, сын, - с горечью произнес Хитциг.
Нет, он не поможет. Попросту не успеет - огрину хватит мгновения, чтобы размозжить голову Волка.
Пальцы стиснули еще сильнее. Киор извернулся и вонзил кинжал врагу под ноготь. Великан заревел от боли и череп хольда лопнул, словно тыква.
- Нет противоядия, да? - с сожалением спросил Безумец.
- Нет, - хмуро покачала головой Королева. И усмехнулась вдруг.
- Это усыплялка... Сонное зелье... Оно не смертельно, - пробормотала Мирри, растерянно глядя на Волка. - И бледность, и слабое сердцебиение, да...
- Устроили мне тут, понимаешь, - пробурчала Королева. - Трагедии Эллейны.
- Так он не умрет? - не понял Феанор.
- Если это страшоцвет, то нет, - пожала плечиками Мирри. На ее глазах появились слезы, смочившие шерсть под маской. - Придурок...
- Почему придурок? - удивился Безумец, тоже уже ничего не понимавший.
- Потому. Меньше шляться по ночам надо, - пробормотала белка в ответ. Ее взгляд потерялся среди колонн. Она медленно слезла с хольда. - У вас есть взбуй-трава? Его можно в чувство привести...
- Сейчас принесу! - выпалила Охотница, убежав на кухню.
Молчание подошла к Волку, обняла его. Теперь она рыдала от счастья, судя по всему, хотя и не понятно совсем было, на кой он ей вообще сдался.
Остальные же просто... расслабились. Все, кроме Хозяйки Игры, конечно же.
- То есть мы нарушили клятву Квиллисхи, чтобы спасти жизнь тому, кто и не умирал вовсе? - поинтересовалась она, зажимая ладонь какой-то тряпкой и морщась от боли.
- Все верно, - кивнул Судья.
- Судьба коварна, - усмехнулся повеселевший Тайна.
Вернулась Охотница с красной склянкой, откупорила ее, дала понюхать Волку. Тот открыл глаза. И тут же закрыл, зажмурившись от каких-то крайне неприятных ощущений. Закашлялся тяжело, согнулся.
- А теперь он еще и в сознании, - продолжила Икхиэлла, медленно подходя к раскрытому настежь входу в храм. Тон ее не обещал ничего хорошего. - Здесь. С нами. На Игре.
- Я все понимаю, - согласно кивнул Любовник. - Вепрь, он же сможет сам дойти до своей таверны? Мы не вправе его здесь оставить, к сожалению, у нас Игра...
- Нет, ты не так понял, - прервала его демонесса.
А затем медленно и спокойно закрыла двери, с щелчком задвинула засов и обернулась к остальным.
- Теперь мы не можем его отпустить. Мы заключили с Квиллисхи договор.
Хозяйка Игры выдержала паузу с наисерьезнейшим видом.
- Он останется здесь и будет играть. Хочет он того или нет.