По дороге до лагеря Тара молчала, слушая спутников и недоумевая, почему до сих пор не зашвырнула хютеранский клинок подальше в болото, а продолжает нести его - правда, отвернув Ликом Хютера от себя.
И вместе с тем размышляя о своих последних словах Гангберту Храброму. Может, стоило выразиться яснее? Без обиняков сказать, что единственной преградой к вечному покою мертвеца является он сам? Может быть. Однако Тара понимала, что открыто предложить королю Гангберту оборвать существование сначала своих воинов, а потом и собственное, она бы не смогла. Не смогла бы, точно.
В конце концов, Великий Инквизитор отнюдь не глуп. Он и так поймет. Если еще не понял.
Приостановившись, Тара в который раз собралась размахнуться, дабы избавиться от королевского дара… и почему-то вновь передумала.
***
Успев уже умыться из бурдюка, Альтарина терпеливо ждала, пока поспеет очередной кулинарный шедевр герра Ольфрика. Аромат почти готовой каши прогнал все тягостные мысли… ну, почти все. Тара, вытянув наконец гудящие ноги, вслушивалась в потрескивание объятых пламенем веток и время от времени переводила взгляд с многообещающе побулькивающего котелка на Волка. Ей очень не хотелось оставлять недосказанность. Возможно, момент был не самый подходящий... Но едва ли более подходящий наступит хоть когда-нибудь.
- Хэрин Миралисса, Волк, вы должны знать.
Все, начало положено. Альтарина взглянула на эльфийку, затем на мужчину.
- Когда во время боя вы… внезапно утратили контроль над своими телами... Это произошло по моей вине. Я… я хотела помочь вам, магически ускорив... и ошиблась, - Тара, тяжело вздохнув, на мгновение отвела взор, впрочем, тут же вернув его к воину. - Волк, это из-за моего просчета Вы пропустили тот удар и не смогли сразу нанести свой. Не знаю, сможете ли вы с хэрин простить меня... Но все же прошу об этом.