Гангберт напрягся, услышав слова Тары. Взор, казалось бы утративший всю свою грозность и пронзительность, вновь вернулся под своды склепа Великого Инквизитора.
И видно было, как прочие хютеринги оживились (если о них так можно сказать), предчувствуя, что это все еще не конец. Но Гангберт, кивнув, ответил:
- Судя по всему, ты есть права. Преступник судить не может. Благодарю.
Сырная каша своим густым пряным ароматом, наконец, разогнала последнее напряжение, остававшееся в спутниках. Как Ольфрик всегда и говорил, "ничто так не примиряет путника..."
Собравшись вокруг котелка, источавшего запах булькающего совершенства, принесенного из самых светлых сегодняшних надежд, Вошедшие и Вышедшие из Гроссенвальда, все продолжали обсуждать случившееся.
Началось это обсуждение, конечно, еще на выходе из склепа, когда сквозь ядовитую дымку наши герои разглядели солнце, к которому у многих теперь возникло двоякое отношение. Все вдохнули слегка вонючий, но, черт подери, свежий, "йансарный" как его называют гномы, воздух и почувствали себя на свободе.
Потому что под суровыми, бурявящими взглядами трех десятков хютерингов, явно расстроенных тем, что суд окончился не в их пользу, почувствовать себя свободным нельзя. Более того, только некоторая вера в благородство короля и всей его свиты, подчиненной ему, позволила просто спокойно и абсолютно молча дойти в свете их факелов до лестницы наверх.
А затем бронзовая дверь с гостеприимными грохотом и скрежетом закрылась. Как надеялись и с той, и с другой стороны - навсегда.
Итак, стоило им, а конкретно белке, вдохнуть воздух свободы и победы, как Мирри прорвало. И трещала она практически неумолчно до самого выхода из Гроссенвальда. Хотя стоило признать, что эта восторженная болтовня эллифейны, пережившей несколько шоков подряд, как-то расслабила остальных, да подняла всем настроение. Пускай командир и перешла на не всем понятный стрекочущий полубеличий...
По дороге до лагеря Герион успел рассказать всю свою историю, а остальные (по большей части раздухарившаяся белка) - свою.
- Ну-ты-и-дбина, друг! - то и дело восклицала Мирри, на которую у эльфа все никак не получалось обидеться. Поскольку видно было, что она думала совсем иначе.
- А птом я ткая пнимаю: "Ну все, приехали бльчата..." А Влк возьми и как шрхни-по-всем-им-огнем! Грион, ты-не-поверишь - он реально пламнем-изо-рта-их-всех-там-пжег! Яблчки-орехи, я тогда растерялась, кто из них стршнее! Не, я видала на ярмарке молодцев, что ткое тврили с гномьим маслом, но... Грион, это поросята-новородки-пртив-старого-кабана.
- Кроче говоря, не зря мы за тобой отправились, - заключила белка, когда они все вышли, наконец, из Гроссенвальда на Хофтгорский Тракт. В какой-то момент даже показалось, что у нее увлажнились ее маленкие глаза. Хотя она и так уже несколько раз плакала от смеха. - Но этот Гнгберт тот еще... кедр. Это вбще. Как они все его терпели с этим: "Ведьма на костре гореть должна! Я ее простить не могу!" Кошмар же полнейший. Зануднее только ордманны, но у них-то хоть голова работает! А у него? И чего он к Таре привязался? Колдовство! Хютер меня освети, колдовство да святотатство! Ужас просто! Четыре огонька!
И тут белку в очередной раз сорвало на какой-то истеричный смех.
- В общем, я только к хасу в себя приду после всего этого шороха. Я себя слегка безумно веду, да?
По правде говоря, в лагере их ждала неприятная новость. Ну, когда они, наконец, нашли этот лагерь - ведь молодая колдунья так хорошо его замаскировала, что только благодаря какому-то удивительному чутью Ольфрика, да и то спустя Виссенд-скажет-сколько времени группа буквально наткнулась на Снежинку. Вороная кобыла, которая вроде как была черной, удивительно при этом сливалась с ближайшим дубом, да еще и не была к нему привязана.
Неприятная же новость заключалась в том, что несмотря на все старания Тары, в фургоне кто-то успел уже хорошенько покопаться. Отряд лишился всего золота, примерно четверти провианта и одной мельхиоровой статуэтки. Другая статуэтка была распакована и оставлена на земле, поскольку, судя по всему, утащить столько проклятые скавены уже не могли.
Да, это снова были скавены, как заключили Ольфрик и Герион по их следам, уходившим все в тот же Гроссенвальд. Но идти за ними уже никто не решился. Тем более, что близилась ночь... а что бывает в этому лесу ночью, путники уже знали.
К счастью, скавены не увели лошадей, хоть и отвязали их. Правда, искать строптивого жеребца Волка пришлось аж до самой темени, но в результате все члены Миссии по Спасению Людей к ночи оказались вокруг одного и того же костра. Что не могло не радовать.
- Думаю, если бы скавены хотели нас убить, они бы начали с Гериона, - задумчиво проговорила Мирри, глядя на танцующее пламя из меховой шапки. Белка уже слегка успокоилась и замедлилась. - И фургон бы сожгли. Или наоборот, не стали б себя никак проявлять, чтобы затем напасть ночью. Но у меня такое сложилось впечатление, что они решили забрать, сколько могли, и тем самым расплатиться с нами за... вторжение. Я верно мыслю?