Гангберт внимательно слушал каждого, скрестив руки на груди. От предложения Тары он отказался, мотнув головой и слегка поморщившись. Король не торопился и казался спокоен, хоть и не равнодушен.
Отнюдь, равнодушным его никто б не смог сейчас назвать - и ненависть, и горечь отражались на измученном временем лице. И видно было, что король старался сохранить твердость и беспристрастность, несмотря на переполнявшие его эмоции, отчего сухие, оголенные желваки напряглись, крепко прижав челюсть...
- В конце концов, - раздался неожиданно писк отважной белки, сидевшей на плече Ольфрика, - злая ведьма не пришла бы сюда за ним.
Мирри кивнула на Гериона, ради которого вся эта компания оказалась здесь. Гангберт выслушал и ее, не сказав ни слова. Он вперил свой прищур в Тару, внимательно осматривая девушку с головы до ног. Он принимал решение. И хоть и сильно было желание живых отстоять своего, выходило так, что именно от Великого Инквизитора зависела судьба Альтарины.
И он это понимал.
Боги, как же долго он думал! И как прочие мертвецы послушно ждали его вердикта, не шелохнувшись, не попытавшись на него повлиять. Это совсем не было похоже на рассказы о былых временах Инквизиции, в которых хютеринги с криками набрасывались на очередную несчастную девушку, обвиненную в колдовстве. Били, сковывали и вели на костер.
Нет, он думал. Он хотя бы думал над этим. Он решал. Но лицо его, суровое и сосредоточенное, говорило, скорее, о том, что не миновать Таре огня...
Волшебница же тем временем надеялась на зелье, что должно было ускорить мысль. Чтобы догадаться, понять, дойти - как, как она должна была разрешить эту головоломку? Время утекало, Гангберт мог определиться в любой миг, и пока она не знала выхода, у нее, судя по всему, не было шансов.
Мысль лихорадочно скакала по фактам. От одного к другому. Шкатулка. Созвездие. Боги. Круг на полу. Гангберт. "Освободи". Шкатулка. Иста. Хютер, будь он проклят. Созвездие...
Мысль трясла факты, отчаянно била их, пытаясь вызнать хоть что-нибудь. Выпытать любую зацепку, любой малюсенький ключик, что объединит все в одно целое. Что свяжет эту безумную загадку и даст ответ! Что спасет ее жизнь.
Все зависело от ее мысли. Доскачет или нет?
Но... никуда она не ускорилась. Никуда она не сдвинулась. Зелье, если это было зелье догадливости, кажется, вовсе не работало. Тара оказалась в тупике. В самом настоящем, мертвом во всех значениях тупике.
И тут он заговорил. Все.
- Как лису днем не назови, все равно в ночи куру сворует - произнес он медленно и тихо. - Она есть прислужница Бёзе, Герион. Я колдовство ее чую. Твое зелье здесь не сработает, ведьма. Здесь Хютер светит, и чары есть бесполезны. И твоя колдовская шкатулка мне не нужна. Оставь. Я есть свободен. Я сам свой путь избрал.
Гангберт сделал спокойный шаг к Таре, опустив руки. Он что-то бросил одному из своих на древнелюдском - тот, еле заметно улыбнувшись, поспешил в одну из дверей за спиной короля.
Сам же король сделал еще один шаг к колдунье, внимательно глядя ей в глаза, и не выражая своим мертвым, полуразрушенным лицом ничего. Ровным счетом ничего.
Еще ближе.
Ушедший по поручению хютеринг вернулся с древним коротким мечом в ножнах и молча встал позади.
Великий Инквизитор же сделал еще шаг к Таре, не обратив на него внимания.
- Я насквозь тебя вижу, - произнес он тихо. - В свете Защитника все видно. Хютер, ихь битте дихь... хайле зи.
Медленно, спокойно, безоружный Гангберт отвел в сторону лезвие полакса Ольфрика, сделав еще шаг. Его правая рука словно бы наполнилась светом, и он протянул ее к Таре. А та не отступила. Не сказала ни слова, не шелохнулась, будто некая магия подействовала на нее...
А затем все произошло слишком быстро, чтобы кто-то успел что-то изменить.
Гангберт поднес руку к ее животу. Свет передался девушке. И лицо той мгновенно расслабилось, будто бы ушла вся боль, ушел весь страх и все напряжение. Тара почувствовала удивительное тепло, охватившее живот и вытесневшее все плохое. Стало неожиданно легко, будто бы раны и не было вовсе.
"Хайле зи" - "Исцели ее".
- Я тебя разглядел. Ты есть прислужница Бёзе, но... зло в тебе не присутствует. Ты еще его свершить не успела. Потому они все так за тебя борятся. А ты - за них борешься.
Он отвел руку от живота девушки.
- В твоей душе есть лишь тьма неизвестности. И я за тебя б ручаться не стал. Но и греха ты не свершала. А потому ты можешь идти.
Медленным движением он подозвал хютеринга с принесенным мечом и забрал оружие. Крестовина его была "украшена" медным Ликом Хютера, хмуро смотревшим на Тару.
- Этот клинок возьми, - протянул Гангберт ножны девушке. - Он благое дело свершить поможет. А дурное - помешает. И помни, в свете Хютера все видно. Ты никуда от него не уйдешь.
Повернувшись к Ольфрику, король поднес все еще светящуюся ладонь и к его ране на спине.
- Хютер вас храни. Я за вас молиться буду. А вы - свой долг исполните.
Заглянув пустыми глазницами в очи следопыта, он недвусмысленно покосился на Тару, мол, "за ней в оба следи", после чего направился к Волку. Нет, он ничего ему не говорил, лишь протянул сияющую руку, предлагая исцеление.