Глупо было рассчитывать на милость мертвеца и ожидать счастливой развязки. Даже мёртвый король оставался королём. А королям, обычно, плевать на заботы простолюдинов. Вот и этого монарха не интересовало ничего, кроме его старых счётов с какими-то ведьмами. По правде говоря, Ольфрик и не рассчитывал на что-то другое.
Только ворошить прошлое короля никто не просил. До того смиренно слушавший мертвеца охотник загорелся яростью.
- Да уж, хорошо очищение, Ваше величество! Нежить эта, - Ольфрик махнул рукой в сторону столпившихся в зале трупов. - Нас бы прирезала ни за хрен собачий, даже имён на спросив! Какие при жизни повадки были, то и в посмертии осталось! Судить бы да жечь, а больше и желать нечего!
Где-то на задворках сознания маячила мысль, что не стоило бы так дерзить королю, но отступать было поздно. Переведя дух, Ольфрик продолжил.
- Я, государь, одной невинной кровью грешен - поверил, дурак, навету ложному, обманули господа деревенщину. Дня не прошло, чтобы я о той душе не скорбел! А уж господ-то на суку повесил без всякой жалости. А сколько ты, государь, невинных-то сгубил? Сколько надо чистых душ к богам отправить, чтобы такое бессмертие заслужить? - он вновь махнул рукой в сторону гнилого воинства. Шаги давались нелегко - сказывалась и рана, и усталость, но Ольфрик таки встал подле чародейки.
- Хочешь новой кровью старую искупить, государь, так искупи! Убивай, не стыдись, простой люд тебе не указ. Да только ещё одно невинное дитя я никому в жертву не принесу!