Мирри тревожно смотрела на спину Ольфрика. Бросила взгляд на Альтарину – та тоже пошла собирать свои вещи. Пускай и как-то медленно, неохотно…
И снова белка устремила свой взор на охотника. Так и стояла ровно там, где была. Не сдвинувшись, толком не шелохнувшись. Молча.
Игнорируя боль в бедре, Герион метнулся прочь из окружения, пытаясь по пути зацепить врагов. Услышал даже сдавленный писк – в кого-то он попал. Запрыгнул на ветви, еще выше. Так просто его здесь уже не достать.
Снизу его прикрывали сучья, сам же он мог отстреливать крысят, словно на тренировочной площадке. Стрел много, хватит на всех – только подойдите.
Тетива натянута до предела, глаза вникли во тьму, примирились с ней, не обращая внимания на слегка качающиеся на ветру ветви и шелестящую листву. Любая тень получит стрелу. Мгновенно.
Но они не шли. Сквозь шум нарастающего дождя эльф слышал легкий шепот. Он чуял их, он чуял, что крысы здесь. Но они не подходили к дереву!
Они решили ждать. Ждать чего? Утра?
И через мгновение Герион понял, в чем было дело. Сонливость. Немыслимая в такой напряженный момент, она постепенно окутывала его. Все слабее слышен был дождь, все слабее билось его сердце… Сонный яд в стрелах. Совсем скоро он попросту заснет и свалится с дерева на землю.
Прямо к ним.
Мирри напряженно смотрела на Тару и Ольфрика, что неспешно собирали лагерь. За это время она успела только сесть на том же месте, где стояла. Все было и так понятно – нужно ехать дальше. Это был Гроссенвальд. С Гроссенвальдом не шутят.
Их было всего трое. Два дня назад они выезжали из Хофтгора вшестером, а теперь осталась лишь половина. Вот тебе и миссия по спасению человечества…
Белка не шевелилась, если не считать глаз, внимательно смотревших на двух людей, забрасывавших шкуры и одеяла в фургон. Толком собираться и не нужно было – только седлать коней и впрягать Фрица.
Мирри уронила голову и всмотрелась в крупные листья прямо перед ее носом. Мокрые и грязные. Вот так. Зашел и не вышел этот эльф. Но надо было ехать дальше… ведь тут уже ничего не поделаешь.
Белка грустно, тяжело вздохнула и тихо пропищала:
- Нет…
Чудом это расслышавшие люди обернулись на нее.
- Нет, - повторила она, подняв полный горечи взгляд, и покачала своей маленькой головой. – Я его не брошу. Я пойду в... Гроссенвальд.
На ее небольшой мордашке появилась совершенно не веселая улыбка.
- Я однажды в своей жизни поняла, что… так нельзя. Нельзя бояться. Это бессмысленно. Я просто возьму… и пойду туда. Я понимаю, он вам незнаком, да и вообще эльф. Я вас не виню. Но вам придется подождать моего возвращения.
В ее голосе чувствовалось дикое напряжение, он дрожал. Словно она решилась пойти на самоубийственный шаг – отправиться в какое-нибудь опаснейшее место, где долго не живут, и откуда никто никогда не возвращается. В какой-нибудь темный и мрачный лес.
- Мне все равно, - она хмыкнула, улыбнувшись еще шире. – Умру так умру. Но если мы так будем бросать каждого члена нашей группы, то до Кровавых Гор доберутся только яблоки. И то слегка подгнившие…
Мирри замолчала на какое-то время, твердо глядя на спутников.
- Дождитесь завтрашнего утра здесь, пожалуйста. А потом возвращайтесь обратно в Хофтгор. Или заберите все себе и езжайте… по своим делам. Я не обижусь, - белка напряженно весело хихикнула.
