Магия впилась в черные палки. Охватила их с треском, сдавила и заставила загореться.
Это оказалось совсем не сложно: раз – и костер зашелся пламенем. Захрустел с некоторым недовольством полусырыми дровами, но принялся делать свое дело.
Правда, от его огня мир вокруг стал только мрачнее. С каждой минутой лесная дорога темнела. Лишалась красок, становилась серее. Слабый свет пытался пробиться сквозь тучи в тех местах, где они были тоньше всего, но они не пускали. Нет, наступала ночь – никто ему уже не даст проникнуть вниз.
Пепельные облака, сплошным пологом закрывшие небо, напоминали какое-то смазанное магическое полотно, переливающееся, движущееся, но постепенно, очень медленно затухающее… Ночь, близилась ночь.
Тени в корнях чернели. Врывавшийся порой холодный ветер сбрасывал с листьев капли на головы путникам, будто бы напоминая – сейчас вы отдыхаете, да, но пройдет немного времени, и Йафанна зальет вас ливнем снова. Воды в небесах предостаточно. Холода – еще больше. Грейтесь, сушитесь, пока есть время…
Герион сначала зашел в Шварцгройен, обходя лагерь по большому кругу. Становилось все темнее, но эльфийское зрение отлично чувствовало себя в сумерках. Вот следы зайца. Вот здесь пробежала лисица. А это – тетерев два дня назад нашел какие-то семена.
В ветвях он замечал птиц, которых умелый охотник не пугал своим бесшумным шагом. Их голоса становились все тише, уступая место соловьям и одной-единственной сове, зачем-то ухавшей в этот поздний час.
По дороге нашлась ежевика, но Герион не стал ее трогать – еды было предостаточно. Зачем же тогда тревожить лес? Зачем нарушать его вековечный порядок? Пускай их съест зверь. И никогда не узнает, что здесь прошел эльф.
Ну, именно Высший эльф. Темного-то уже весь местный люд услышал и разбежался. Дэвар, как оказалось, не отличался охотничьими навыками и походил больше на обычного человеческого крестьянина, что хрустел каждой веткой под ногами, которой было можно…
Огонь уединял. Скрадывал окружающий мир: он сужался над пламенем, заставляя ютиться поближе к костру. Ведь рядом было светло, а в пяти шагах – гораздо темнее, чем если бы огня и вовсе не было.
А еще он громко трещал, приглушая лес. Сядь рядом с ним, и тебе покажется, что ты в безопасности, но на самом деле, ты теперь ничего не услышишь и не увидишь. Иллюзия защиты.
Однако, судя по всему, именно этого белка и хотела. Немного расслабившись при виде разгоревшегося костра, Мирри сначала исчезла в фургоне, а потом появилась с огромной меховой шапкой в передних лапах и зубах (ну как огромной – на эльфийскую голову). Дотащив головной убор до костра, она аккуратно примостила его на четко выверенном расстоянии и мгновенно спряталась внутри.
Все, белка уже была готова к ужину.
В смысле, не как дичь, а как едок. Это варварство – есть белок!
Ольфрик тем временем ладил рогатины, чтобы повесить котелок. Уже пахло солоноватым мясом из холщового свертка. Вильварин искала в фургоне специи для вина. Альтарина контролировала результат своих магических изысканий, внимательно наблюдая за костром. Дэвар что-то напевал.
- Народ! – вдруг раздалось из шапки. – А вам… не кажется, что птицы с той стороны дороги поют как-то иначе?..
В версте от лагеря Герион, так и не обнаружив ничего неожиданного в Шварцгройене, вышел на тракт, прикинул, с какого расстояния будет заметен их фургон (с версты для эльфа, с трети версты – для человека), а затем, не дрогнув, вошел в Гроссенвальд. Его тоже стоило проверить.
То ли ночь уже была действительно совсем близка, то ли кроны здешних деревьев были гуще, то ли лес так был расположен, но в Гроссенвальде, казалось, было темнее. Тени практически угольными пятнами ложились на темно-синий мох. Эльф чуть напрягся, пытаясь различить для себя дорогу – свет сюда почти не проникал…
Здесь тоже бродил зверь. Волки, лисы. Даже медведь, но давно – дней пять или шесть назад. Арахнидов же вроде не было. Но что-то Гериона настораживало (конечно, помимо того, что это Гроссенвальд сам по себе). Пока он не мог понять, пытаясь внимательнее рассмотреть лесную подстилку.
Деревья? Да, их стволы нельзя было назвать прямыми. Но в этом не было ничего особенного – они не обязаны расти идеально вверх. Хотя эльфу они и казались… неприятными, однако это были обычные деревья. Дерн? Да, сорная лесная трава здесь была не такой, как в Шварцгройене. Низенькая, жухлая, черная-пречерная. Словно злобная какая-то…
Но тут и почва могла быть попросту иной. И действительно уже была почти ночь – ночью все становилось черным, особенно в таком густом лесу. Следы? Да, звери не ходили здесь изведанными тропами. Будто бы терялись, заходя сюда. Плутали, ходили кругами. А может, Гериону лишь казалось это? Не в каждом лесу бывали тропы, не каждый лес был для животного родным – он уже видал такое не раз.
Птицы! Точно, птицы. Вернее, соловьи. Они как-то странно пели… Обрывисто. Словно им не хватало дыхания. Словно кто-то их душил. Как-то… хрипло. Натужно, напряженно. А может, Гериону это причудилось?.. И все же, их пение было пугающим. И что эти соловьи здесь делали? Давно бы перелетели через дорогу в Шварцгройен и пели б там со своими сородичами в полный голос.
А здесь… словно житья им не было. Словно худо было им Гроссенвальде. И зверям – что они так плутали? Метались. Нерешительно топтались, пытаясь понять, куда идти им дальше. В какой-то момент Герион запутался в их следах – одна лисица оббежала каждое дерево в какой-то нелепой панике, и ее след смешался со следом куницы. Они гнались друг за другом? Или спасались от чего-то? Совсем не понять…
И вдруг эльф вышел на дорогу.
Нет, не на тракт. Это был еле заметный среди высокой травы извилистый путь. Вдавленный колесами грунт – здесь когда-то ходили телеги. По Гроссенвальду?! Зачем? Неужели здесь кто-то жил?..
Конечно, жил. Ведьмы. Разбойники. Некроманты.
Трава была чуть придавлена. Свежие следы двухдневной давности. Подкованные лошади, три штуки. И еще более старые следы, четырехдневные – странные, каких-то мелких существ с продолговатыми лапами. Это мог быть кой угодно зверь, но Герион не думал, что это было животное.
Ведь животные не ходят на двух лапах.
- Я слышала, где-то в этих краях в Гроссенвальде есть хютеранское захоронение, - пропищала Мирри, глядя на костер, словно самой себе, а не кому-то из присутствующих. – Проклятое место. Надеюсь, мы не встали возле него…
Белка посмотрела на Дэвара.
- Вообще, конечно, интересно. Кто-кто, а вот хютеринги бы вряд ли хоронили своих в этом лесу. Они же наоборот… вроде против подобных мест. Во всяком случае, мне так казалось. Да и странно, что о нем только дурные слухи. Это… это как если бы какого-нибудь великого зигерианта похоронили б на обычном кладбище для нищих.
Белка невесело хихикнула.
- И без надгробного дворца. Так, с дощечкой гниленькой…
Поднялся ветер. Черные деревья гулко затрещали, сбрасывая на Гериона остатки холодного дождя и обломанные веточки.
У дороги стоял древний камень, поросший черным мхом. Его поставили здесь настолько давно, что треть изображения на нем уже оказалась под землей. Однако эльфу не составило труда узнать его – лучистое солнце с очень серьезным лицом. Священный символ Хютера.
Что он здесь делал? Ведь где точно Бога Солнца не было, так это в Гроссенвальде. Здесь царила тьма. Но не время было искать ответы на все эти вопросы. Уже была почти ночь – пора было возвращаться назад.
Герион поднялся, снова оглядев дорогу. И вдруг понял, что полностью потерял направление. Он не знал, в какой стороне был тракт. И тем более, он не знал, где был лагерь. Это было немыслимо для опытнейшего эльфийского разведчика… но Герион потерялся.
В Гроссенвальде.