Дэвар слушал. Задумчиво отпивал вино из бокала, порою отправляя в рот ту или иную закуску. Действия, что не требовали умственных усилий, оставляя разум свободным для голосов, сплетаемых в историю. Историю удивительную и завлекающую всякого, кто имеет хотя бы толику любопытства. Темный имел куда больше, чем толику. Мир людей всегда был чужим. Они жили в какой-то иной реальности. Седой, древней, напитанной тяжелыми символами и печатями ветхости. Изживающие себя, испившие свою судьбу практически до дна. Многие из его сородичей относились к этим существам, в чей мир они попали - с презрением или же терпением. Дэв не входил в их число. Люди были загадкой, но не той, что хочется разгадать. Они просто... были. Яркие, разные, напоминающие россыпь разноцветных камней. И невозможно определить - драгоценные они или просто... галька. Этим завлекая и маня.
Судьба Хофтгора не была ему особенно важна и дорога, но слова, срывающиеся с губ очаровательной обер задевали струны застоявшейся и давно заснувшей души. Слишком долго он ходил по дорогам Мира, утопая в спокойствии и обыденности. Слишком легко подкралась скука к молодому Темному, чья жизнь в былые времена напоминала острые пики вершин и темные бездны расщелин. Идеальные равнины, убогие холмики и ровная тропа - не для него. И именно это, вкупе с любопытством и предвкушением, играли решающую роль в мыслях эльфа, что задумчиво вертел в тонких пальцах ножку бокала. Это, а еще немаленькая сумма. Настолько немаленькая, что даже менестрелю, привыкшему не бедствовать, показалась внушительной и заманчивой.
Но и здесь был деготь. Как всегда.
Дэвар лениво повернул голову, посмотрев на человеческую девушку, с которой имел удовольствие познакомиться раннее. Ее неконтролируемая вспышка и негодование многое объясняли. Значит, юная волшебница терпеть не может его род. Любопытно.
Проснувшаяся строгость госпожи Генриетты заставила уголки губ Темного едва уловимо подняться. Он долго ждал, когда же она проявит другую свою сторону. Несмотря на легкость и внешнюю беспечность, обер просто обязана была иметь что-то выкованное железом и сталью в душе своей. Иначе не смогла бы она управлять славным городом, которым неожиданно заинтересовались гномы.
- Фройляйн, - мягко обратился к Альтарине эльф, показывая, что гнев девушки его лично никак не задел. - Хоть и неизвестно, какое именно решение мы все примем, получив, наконец, часть знаний о будущем деле, но все же... если согласятся все, чего явно желает наша очаровательная обербюргермайстер, то нам предстоит разделить весьма длинный и опасный путь, подставляя друг другу спины. Доверяя друг другу, - с нажимом добавил дроу. - А посему, хоть это и не мое дело, не могли бы вы объяснить причину своей... мм... нелюбви к моим сородичам?
Задав вопрос, Дэв бросил мимолетный взгляд на Вильварин, улыбнувшись. Эльфийка оказалась не только прекраснейшей представительницей светлой стороны его народа, но и бардом. Такой же, как он. Это грело.
- Судя по всему, трактат гнома на гномов же и может произвести впечатление. Или же у вас есть некоторые сведения, которыми вы забыли с нами поделиться, - лукаво улыбнулся эльф, - но которые заставляют вас думать, что утерянная страница разрешит конфликт. Или вы отчаялись настолько, что видите то, во что хотите верить. Скажите, госпожа Генриетта, какой смысл гномам выкупать Хофтгор? Что в нем особенного для них? Ведь это, насколько я успел понять, а если понял не правильно - поправьте меня, по большей части город культурного наследия именно людей.
Дэвар перевел взгляд на отворившуюся дверь и вошедшего в зал эльфа. Еще одного. Светлого, хоть дроу не удивился бы даже увидев одного из весьма редких представителей своего культа. Подозрительный прищур и пристальное внимание заставили Сайрена усмехнуться. Именно с таким приветствием он сталкивался чаще всего.