- Ох, фройляйн, нам надо спешить! – воскликнул вдруг охранник и, сделав Вильварин недвусмысленный жест рукой, пошел по лестнице первым, бряцая своими симпатичными доспехами.
Поворот, еще один пролет лестницы, коридор, поворот и вот – тяжелые, но уже распахнутые двери, ведущие в большую залу. И да, как и положено замку ордманнов, главный зал впечатлял. В первую очередь – своим высоким сводчатым потолком. Его стрельчатые арки, опираясь на массивные, прочные колонны, пропадали наверху во тьме. А оттуда на длинных, тяжелых цепях к смертным опускались огромные, коптящие десятками свечей, люстры. Меж колонн по обеим сторонам в стенах были выделаны узкие окна, больше походившие на бойницы. И даже они были зарешечены…
Но темный камень, мрак сводов и тяжелейшие люстры, способные при падении размозжить огра, ничуть не давили своей… основательностью. Поскольку этот суровый зал был украшен тканями. Зелеными и рыжими – они изящными струями спускались с потолков, овивали колонны, и ими практически полностью была задрапирована дальняя стена. Это странное сочетание тяжелой, металлической длани Орднунга, легшей на главный зал, с легкостью, воздушностью, невесомостью полупрозрачного шифона, паутинкой зависшего средь колонн, - это сочетание оказалось… красивым.
Более того – великолепным.
В центре дальней стены стоял пустой трон. Стальной, с волками на подлокотниках и множеством дорогих тканей, будто бы невзначай наброшенных на него – но даже это смотрелось невероятно к месту. И еще оно смотрелось очень мягким и удобным.
Меж троном, стоявшим на возвышении, и гостями, стоявшими в недоумении, находился длинный стол, уставленный различными сытно пахнущими кушаньями. Здесь было и печеное мясо, и южные эльфийские фрукты, и даже два торта. В закупоренных кувшинах должно было быть не иначе как «дивное вино», а также гномьи бренна с биром*, и, конечно же, хофтгорский вайнбранд. Куда же без него?..
Вдруг три трубача, спрятавшиеся в алькове меж колоннами, заиграли что-то помпезное и праздничное. А затем со своего стула встал согбенный седобородый старик в какой-то серо-коричневой хламиде.
Он закашлялся.
Потом еще раз закашлялся.
А затем все-таки, повернувшись к гостям своим морщинистым, мудрым лицом, изрек во всеуслышание:
- Пятнадцатый, законный, избранный Бюргермайстерратом согласно Гезетцбюху в сто девяносто девятом году от Прибытия Эльфийского и ныне правящий Хофтгором, защищая его границы, интересы и честь, Твердый и Непоколебимый обербюргермайстер хофтгорский - Генриетта Нахтфальке, Великолепная и Всемилюбимая.
После чего под такое же торжественное пение труб и заливистый сухой кашель старого глашатая, в залу вошла она. Генриетта Нахтфальке. Великолепная и Всемилюбимая. Чуточку полноватая, зрелая женщина в блистательном желто-оранжевом платье, прекрасно сочетавшимся с самим залом и ее рыжей кудрявой шевелюрой. И обладавшим глубоким вырезом, нисколько при этом не пошлым.
Она вошла, словно королева – грациозно и гордо. Плавным шагом, мягкими движениями плеч, обербюргермайстер проплыла к своему трону, грациозно села на него и изящно повернула свою голову в сторону ближайшего окна.
Прямо сейчас, в это мгновение, когда она застыла с загадочной полуулыбкой на губах, с нее можно было писать портрет. Великолепный портрет, если, конечно, найти достойного эльфийского художника. Но мгновение минуло, Генриетта обратила свой взор на гостей и доброжелательно улыбнулась во всю ширину своего лица, заиграв спелым румянцем на щеках.
- Что вы стоите? – удивилась она. – Садитесь-садитесь!
Соскочив со своего трона, она подлетела к гостям и жестами начала указывать на стулья, звонко приговаривая:
- Не надо стоять – стол же накрыт! Что за нерешительность? – Генриетта лучезарно улыбнулась Ольфрику. – Простите, что заставили вас ждать – повара все никак не успевали с поросенком! Но зато какой он вышел, только посмотрите!
Ее пышная ручка с парой дорогих перстней указала на запеченного поросенка, так и просившего воткнуть в него нож… и отрезать горячий кусочек.
- А яблоки? Это чудесные яблоки! Мне их привезли буквально неделю назад из Дорлинского Королевства – местные эльфы выращивают что-то невероятное! Да, они невзрачные на вид, - чуточку округлое румянистое лицо обербюргермайстера изобразило грусть и скорбь, но тут же вернуло свое радушие: - Но ведь главное – это вкус! Уверена, даже уважаемые эльфийские гости никогда такого не пробовали! Хотя… а Вы не бывали Дорлине? – поинтересовалась она у Дэвара, усаживая его на стул с высокой резной спинкой и даже пододвигая того для удобства этого. – Ох, что за чудесные сады! А запах! Боги – какой там запах! Кто бы мог подумать, что яблони могут так пахнуть!
Генриетта, мечтательно закрыв глаза и втянув ноздрями представляемый аромат, казалось, готова была упасть в обморок от блаженства.
Но вскоре она вернулась в Этот Мир.
- Кушайте, кушайте! – щедрый жест руками, предлагающий все, что было на столе. – Ой, я так не люблю эту скованность – когда гости меня впервые видят! Они думают, что я страшная! Что я сам обер!
На ее действительно симпатичном лице появился неподдельный ужас.
- И они такие все зажатые… - теперь она очень ловко изобразила напряженность гостей, слушавших ее. – А мне это все так не нужно… А зачем? Я же не кто-то там! – взмах руками. – Я простая смертная, как и вы – и у меня такие же заботы и проблемы. Хах! Знали бы вы, сколько забот у обера! Пф! – Генриетта закатила глаза. – Кошмар какой-то.
Сложив руки на спинке никем не занятого кресла и опершись на них, госпожа Нахтфальке весело оглядела гостей.
- Ну так что? Нет, вы кушайте-кушайте – что мне вас голодом морить? Ах! Не забудьте попробовать Каранхильское вино! Это просто что-то невероятное, - она приложила ладонь к груди. – Просто попробуйте. Я больше ничего про него говорить не буду…
- Кхм, фрау обербюргермайстер, - пробурчал старик, нарезая ножку поросенка тонкими ломтями.
- Ахда! Ты прав, мой дорогой Фастмот! Я совсем забыла тебя представить!
Старик тяжело вздохнул, покачав головой. А Генриетта продолжила:
- Это Фастмот Рундберг, Магистр третьей степени Ордена Оку…
- Окулюс Этернус Рубус Синистер.
- … а по совместительству – главный архивариус Хотфгорского Библио-как-его-там…
- Библиотекариума.
- … и мой самый любимый советник. Человек невероятных мыслей! Что только не таится в его голове! Ох, его истории можно слушать часами…
- Фрау обербюргермайстер…
- И обычно именно часами они и длятся. Потому что Рундберг тот еще зануда, - заливисто засмеялась Генриетта. – Мы ждем Гериона, Фастмот! Вечно он опаздывает! Ух, я ему! – фрау погрозила еще не пришедшему Гериону кулаком. – Мы не можем начать без него. А пока… а пока… Кушайте! И пейте! И о себе расскажите! Точно! Я же про вас ничего не знаю! Это Дагамунд с Мирритики вас набирали – я им полностью доверилась. Нет, в смысле, я им и так доверяю, но я же не это, а они – да, а мне же тоже интересно! В общем, давайте, рассказывайте! Тем более, вам же еще столько дороги предстоит – ешьте-ешьте. Ох! Я бы сама с вами поехала! Но оберы так далеко не ездят…
Снова расстроенное лицо. Но затем Генриетта вдруг замолчала, выдержала загадочную паузу, оглянув всех, и доброжелательно сказала:
- Я вас слушаю.